Ответ проф. Е.В.Макушкина точно отражает как атмосферу нашего времени, так и людей, которые чувствуют себя в ней как рыба в воде. В ответе – единство стиля и содержания.
На просьбу подтвердить грубо нарушенные азбучные правила – демонстрация возмущения вторжением на свою охраняемую территорию, и того, кто здесь Хозяин. Из многословного, на нескольких листах ответа, в шесть раз больше нашего письма, сути дела посвящена одна первая строчка: «Все три тезиса… по своей сути возражений не вызывают».
О главном — нашем призыве высказать солидарность для недопущения возвращения к советскому шаблону концовки СПЭ заключения, открывающему дорогу произволу – ни слова. Более того, Макушкину «не совсем понятно» на что, кому и для чего в нем «пеняется». А ведь этот шаблон не просто неграмотен, но своей расширительностью освобождает от умственных усилий и экспертов и судей, и этим еще опаснее. Фактически это формальная отписка, удобная для всех, кроме подэкспертного, судьба которого нечто несущественное.
Этот ответ, в связке с моим письмом – исторический документ, фиксирующий итоговое состояние отечественной судебной психиатрии. Например, попытка придать выражению «следует считать» противоположный смысл – шедевр «логики».
Несколько лет назад на отчете Центра им.Сербского на мой вопрос, обсуждается ли со стажерами Центра замечательная монография проф. Н.Г.Шумского «Диагностические ошибки в судебно-психиатрической практике», написанная по материалам архива Центра за 1962-1983 гг., эпохи злоупотребления психиатрией, Е.В.Макушкин ответил, что эта монография устарела для этой цели, так как Н.Г.Шумский не использовал шифры МКБ (!). Как мы видим – не устарела. Так же, как не устарела, к сожалению, противоположная позиция таких ведущих представителей Центра им. Сербского как проф. Е.В.Макушкин и проф. Ф.В.Кондратьев.
Ответ Е.В.Макушкина по своему начальственному тону – это внятная для всех социальная символика. Е.В.Макушкин обнажил, точнее выдал уровень современного администрирования и многое другое: и атмосферу на дворе, и отношение к той, сейчас неблагодарной роли, которую играет НПА как оппонент, критик – роль совершенно необходимая и оздоровляющая.
Прочитав такой чиновный ответ возмущенного администратора, авторы позорной – иначе не назовешь – концовки СПЭ заключения не только переведут дух, но продолжат начатое. Ведь в ответе потерялись все три тезиса, поначалу было принятые, а потом забалтываемые с целью не выправить ситуацию, а спасти лицо.
«Примите добрый совет: не пишите больше открытых писем», — многозначительно советует Е.В.Макушкин. Мне ли не помнить чего стоили такие письма в советскую пору, и как год назад меня осудила этическая комиссия РОП, а сайт РОП почти год демонстрировал лживое письмо в мой адрес. Между тем, мое открытое письмо в ВПА о 20-ти летнем неисполнении Правительством ст. 38 Закона о психиатрической помощи и несостоятельности СПЭ заключения Михаила Косенко сыграло необходимую роль в решении обеих проблем. И не напиши я сейчас это открытое письмо, все прошло бы незамеченным. Е.В.Макушкин кончает достаточно прозрачной угрозой: он в духе Ф.В.Кондратьева называет мое письмо «донесением секретного агента». А таким можно впредь «не отвечать». Переломный момент свершился в игорной индустрии в 1998 году. Разработчики приняли важное решение о введении джекпота. Каждый желающий мог попытать счастья в борьбе за главный приз, который формируется из средств пользователей, которые находятся в системе.
Вместо того чтобы использовать преимущества, которые дает для отечественной психиатрии наличие НПА как независимого критика и сотрудничать с ней в силу наличия общих целей, Е.В.Макушкин дал непродуктивную амбициозную реакцию, обнаруживая, что хочет оставаться монополистом, что его устраивает status quo. Мы давно убедились, что только ценой публичного озвучивания, выдержав ритуальный отпор, можно иногда что-то сдвинуть с места.
Президент Независимой психиатрической ассоциации России Ю.С.Савенко
Приложения: