В начале 1990-х годов юрист-консультанты нашей Ассоциации, выдающиеся юристы Александр Иосифович Рудяков и Борис Андреевич Протченко, высказали новаторскую идею: вывести экспертную деятельность из подчинения своей профессиональной системы в самостоятельные Коллегии экспертов наподобие Коллегий адвокатов. Эта идея, могущая внести радикальный сдвиг в решение проблемы независимой экспертизы, которая бы сохраняя состязательность экспертов обеих сторон, избавлялась от прессинга сложившейся в профессиональном сообществе иерархии, идеологии, моды, предвзятости и ангажированности разного рода. Но для практического осуществления этого замысла требовалась существенная ломка сложившихся стереотипов, для которых ни тогда, ни тем более сейчас, неподходящее время.
Общественная атмосфера и сама по себе, и в унисон общемировому тренду, но на порядок мощнее в условиях полицеского режима, не просто провоцирует и дает зеленую улицу, буквально лепит по своему подобию рисунок поведения представителей самых разных профессий.
Мы считаем необходимыми привлечь внимание к яркому примеру имитации адвокатом его прямой профессиональной обязанности – максимальной защиты своего подопечного, свидетельству того, что разлившийся в обществе страх затронул даже твердыню легальной защиты подсудимого.
В громком деле, опубликованном в предпоследнем выпуске нашего журнала «Воскрешение советского подхода к судебно-психиатрической практике в отношении общественной опасности» (НПЖ, 2017, 3, 45-48) речь шла, как и в широко известном деле Михаила Косенко, о виде принудительного лечения: вместо самого легкого их четырех возможных – амбулаторного, — самое тяжелое – стационарное, специализированное, с интенсивным наблюдением. Основанием для этого эксперты назвали общественную опасность, проявлением которой сочли банально-наивную идею в блоге, которую они приравняли к самым тяжелым действиям, у человека, никогда в жизни не совершавшего агрессивных актов, с эмоционально-волевым дефектом, социально адаптированного, а полтора года до этого адекватно расцененного СПЭ другой психиатрической больницы того же города и оправданного судом за видеоролик с проклятиями в адрес судьи, которое следствие приравняло к «угрозе убийством», видимо веря в колдовскую силу проклятий и наведение порчи.
Идея, которая вызвала уголовное преследование состояла в призыве к террористам совершать свои акты в отношении не простых граждан, а главных ВИП-персон, очевидным образом безобидна в своей наивной глупости. Т.к. панику сеют террористические акты только против гражданского населения.
Явившись по просьбе представителя защиты – жены подэкспертного — рано утром в Верховный Суд, я столкнулся с беспрецедентной в моей многолетней практике выступлений и на этом уровне случаем, когда адвокат (который, впрочем, и прежде избегал контактов) не заявил меня на проходной. Это вызвало недоумение и у вызванной из канцелярии сотрудницы суда, которая спустя некоторое время в соответствии с непрерывно поддерживаемой со мной мобильной связью пригласившей меня представительницы защиты, заверила меня, что суд извещен о моем прибытии и что сложная процедура пропуска будет сокращена. Действительно, меня провели к дверям суда и предложили подождать вызова в зал заседаний. Это подтвердил вышедший вскоре из зала судебный пристав. Однако спустя час выяснилось, что заседание закончилось, и меня никто не собирался заслушивать. На мое возмущение вышедший прокурор на чисто обывательском уровне сказал: «Вы что, можете дать гарантию, что этот сумасшедший ничего больше не натворит?», словно можно было говорить о наличии события преступления и словно научный подход претендует на 100%, а не уступил эту способность мошенникам. Я дождался зачтения приговора. В зале присутствовали только прокурор, секретарь и адвокат, а на большой экране по скайпу – клетка с подсудимым и рядом на скамейке его жена. Я специально возвращался из суда вместе с адвокатом, который не проявил никакой заинтересованности в заслушивании меня, а сам обнаружил глубоко пессимистическую установку. «Все держатся за свои рабочие места и зарплату, — откровенно сказал он, — следователи не направят нового дела тому, кто не поддержит их версию, никакие репутации, даже репутация страны, никого не волнует, просто каждый исполняет свою роль». Исходно пораженческая позиция не помешала ему взять приличный гонорар, фактически имитируя свою деятельность, плывя по течению сложившихся судебных процедур. riedlentės, jėgos aitvarai, vandenlentės, paspirtukai, irklentės, banglentės ir kaitai https://boards.lt/lt/216-kaitai
Действительно, таково принуждение сложившейся в стране системы во многих профессиях. К халтуре система принуждает и врачей. Все мы постоянно находимся в ситуации «двойной лояльности», а на самом деле – не менее чем тройной, не забывая самих себя.
Ю.С.Савенко