Райхан с детства пришлось нелегко. В 10 лет она потеряла отца, а через год – мать. Райхан вместе с младшим братом оказалась в детском доме. В семье говорили на башкирском, а в детском доме ей пришлось общаться и учиться на русском – было тяжело. Не говоря уже о том, что она переживала потерю родных, обстановка в детском доме была ужасная: старшие избивали младших, издевались, отнимали деньги и еду. Райхан была в отчаянии: ее младшего брата постоянно избивали старшие дети, а она боялась сказать взрослым. Так и терпели оба, и Райхан терпела и дальше всю свою нелегкую жизнь.
После окончания школы у Райхан появилась возможность вырваться из этой обстановки: ее направили в институт, но тут она влюбилась и, по ее словам, все бросила. Райхан вышла замуж, уехала в деревню с мужем. Он работал водителем в воинской части, и поначалу все было неплохо: родили двоих детей, получили сначала однокомнатную, потом и двухкомнатную квартиру. Но дальше все развивалось по традиционному сценарию: муж начал пить, бить Райхан, часто не ночевал дома. У Райхан хватило смелости уйти от мужа, они развелись, и она воспитывала детей одна с 2003 года.
В 2012 году сын ушел в армию, и Райхан осталась с дочерью. «Одной было трудно, — вспоминает она, — соседки ревновали своих мужей ко мне, считали, что, если я одинокая, значит на все готова.» В этот период Райхан познакомилась с мужчиной на 6 лет себя моложе, и вскоре второй раз вышла замуж.
Но и второй муж, как вскоре выяснилось, пил. Он воспитывался бабушкой – его отец убил мать, а сам С. восемь лет провел в заключении за ограбление (нужны были деньги на наркотики). Райхан рассказывала: «когда он трезвый бывал, у нас были хорошие отношения. Мы работали, ездили в деревню за его бабушкой ухаживать». Какое-то время даже жили в этой деревне, отремонтировали дом, занимались фермерским хозяйством. Но вскоре переехали в Магнитогорск: дочь Райхан должна была поступать в училище после окончания школы. Сын к этому времени вернулся из армии и жил отдельно.
В Магнитогорске Райхан устроилась работать продавцом-кассиром в крупный супермаркет, смены были по 12 часов. Муж продолжал пить, иногда, когда Райхан возвращалась поздно после смены, не пускал ее домой. Она продолжала терпеть. «Он любит меня, он ведь как маленький ребенок» — говорит Райхан.
В городе семья снимала комнату в трехкомнатной квартире. Отношения с соседями не сложились. Особенно конфликтной оказалась одна соседка, которая называла Райхан «проституткой» за то, что живет с мужчиной моложе себя. Соседка утверждала, что семья мешает ей, постоянно дебоширит, занимает места общего пользования, беспокоит своими поздними возвращениями.
Райхан даже сменила работу, чтобы не возвращаться так поздно и не раздражать соседку. Но это не помогло – соседка часто звонила в полицию, жаловалась на Райхан и ее мужа.
26 января Райхан ездила к сыну в Белорецк, а когда вернулась, застала мужа уже изрядно набравшимся. Он попросил ее купить еще водки, и она не смогла отказать: достала припрятанную бутылку. Райхан говорит: «Я решила пить вместе с ним, разбавляя соком, чтобы ему меньше досталось». Соседка услышала их голоса и вызвала полицию. Полицейские, приехавшие на вызов, были очень вежливы, попросили Райхан и ее мужа поехать с ними в участок. Там составили протокол, выписали каждому штраф на 500 руб. Райхан сказала, что не согласна с этим, но протокол подпишет, чтобы «успокоить соседку».
После этого Райхан с мужем вернулись домой, но не успели они даже раздеться, как в комнату ворвались те же двое полицейских. Как потом выяснилось, соседка опять позвонила в полицию. Полицейские буквально выволокли Райхан на улицу, не дав ей даже обуться, и она стояла босиком на улице, пока муж не вынес ей сапоги. Потом обоих затащили в автозак, привезли в участок и посадили в разные камеры.
Райхан говорит, что плохо помнит то, что дальше происходило. «Я просила воды, просила, чтобы меня выпустили. Мне было плохо, в голове шумело». Через какое-то время Райхан отвели в комнату. «Там был диван, и там меня ударили в живот, под коленки и по голове. Я не понимала, что происходит.» Когда Райхан поняла, что полицейский М., который ее избил, собирается ее изнасиловать, она уже не могла сопротивляться, сказала ему только: «Тебе что, баб мало? Я тебе в матери гожусь». Но в ответ получила удар под затылок. Когда Райхан очнулась, он уже стоял одетый. Райхан вспомнила, что он был пьян, предлагал ей водку, расспрашивал о муже. После этого М. втолкнул Райхан обратно в камеру. Утром Райхан и мужа отпустили домой и сказали, чтобы «оба убирались из города как можно скорее».
Когда Райхан приняла решение заявить о случившемся, она не могла снять побои несколько дней. Как только врачи слышали о том, что ее избили в полицейском участке, они отказывались регистрировать телесные повреждения, требовали направление из ОВД. Райхан пришлось отъехать на несколько десятков километров, чтобы добиться того, чтобы ее заявление было принято и выдано направление на медицинскую экспертизу. В итоге зафиксировать побои удалось только 1 февраля.
Эксперты НПАР пришли к выводу о том, что у Райхан на тот момент было сотрясение мозга, лечение которого требует состояния покоя, а женщине пришлось разъезжать по области, добиваясь того, чтобы ее заявление было принято.
Следователь и заместитель мэра города настоятельно советовали супругам уехать из города. Дело осложнилось тем, что сначала Райхан опознала одного из полицейских, приходивших в ней домой (некоего К.), как человека, который ее избивал и насиловал. Но эти данные не подтвердились результатами экспертизы (исследовали ДНК ее мужа и К.). Следователь сказал ей, что было какое-то «третье лицо». Райхан смогла вспомнить другого человека, и вскоре по предъявленным фотографиям, а затем и на очной ставке, опознала М. Он был помощником дежурного и имел право открывать камеры и выводить задержанных в туалет.
Но дело по заявлению Райхан было закрыто «за отсутствием состава преступления», а побои, как «не принесшие существенного вреда здоровью», проигнорировали.
Муж Райхан, поняв, что справедливости не добиться, решился на отчаянный шаг: он заявил, что до тех пор, пока по делу его жены не будет проведено объективное, полное и всестороннее расследование, он будет отрезать себе по пальцу. «Пока не будет работать УПК, действовать Конституция, я вынужден резать пальцы… Я не требую сверхъестественного, я хочу, чтобы соблюдался закон, чтобы все были равны перед законом, как об этом говорится с телеэкранов» — говорит муж Райхан. И он привел свою угрозу в исполнение: он отрезал себе два пальца.
Райхан, сотрудники общественной организации, помогающие семье, сумели убедить его не продолжать. Райхан очень тяжело переживала эту ситуацию. Через какое-то время муж снова начал пить и уехал в деревню к своей бабушке. Райхан сейчас живет с дочерью.
Но дело получило неожиданное (хотя, увы, подобных случаев в практике НПАР уже несколько) развитие – было возбуждено уголовное дело в отношении самой Райхан за ложный донос. Мужа Райхан вызывали на допрос в качестве подозреваемого по делу о разбое, а адвоката, представляющего интересы Райхан, пытались допросить в качестве свидетеля по уголовному делу, что безусловно, было сделано для того, чтобы отстранить его от дела.
Т.к. по новому уголовному делу, возбужденному в отношении Райхан, следователь предложил пройти ей психолого-психиатрическую экспертизу, в дело вступила НПАР.
Эксперты обследовали Райхан, и пришли к выводу, что она перенесла острую психотравму, получила сотрясение мозга, которое не лечилось должным образом, и сейчас переживает посттравматическое стрессовое расстройство, что подтверждает достоверность ее показаний.
Райхан пришлось поменять работу, она сейчас работает дворником. Она опасается преследования со стороны полиции, ведь им с мужем не раз говорили: прекратите это дело, уезжайте, иначе у вас найдут наркотики или еще что похуже». Даже на старой работе коллеги говорили Райхан: «из-за вас весь город на ушах стоит, зря вы это затеяли…».
Райхан осознает свою беспомощность, бессилие. Как в детстве, в детском доме, когда старшие били младших, издевались над ее братом, а она ничего не могла сделать…
Расследование по уголовному делу в отношении Райхан продолжается, и мы надеемся, что заключение НПАР сыграет в нем важную роль.
Евгения Адрова