О правовой и социальной незащищенности детей-сирот (по материалам Экспертной комиссии НПА, проверявшей молодежный интернат для инвалидов в поселке Похвистнево Самарской области)
22-23 декабря 2008 г. члены экспертной комиссии НПА России по поручению Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации посетили молодежный интернат для инвалидов в поселке Похвистнево Самарской области для проверки жалоб на нарушение прав его воспитанников. Четверо молодых людей, проживающих в интернате, просили помочь им получить образование, овладеть посильными профессиями (плотника, продавца и т.п.), дать возможность принимать участие в решение своей судьбы. Жизненные истории всех четверых обыденны и в своей обыденности ужасны. Неблагополучная семья – лишение отца и матери родительских прав – детский дом. Далее – накатанный маршрут: до семи лет, в возрасте, когда закладываются основы личности, эмоциональные, интеллектуальные – обезличенное, формализованное существование, «жизнь в строю». Когда никакие индивидуальные особенности не приветствуются, не учитываются, более того, по большей части воспринимаются помехой, как нарушающие строй, режим, удобство управления. В семь лет перед зачислением в школу – обследование психолого-медико-педагогической комиссией: может ли обучаться в обычной школе или необходима психо-коррекционная? Или вообще «не обучаем»?
Короткая, малоинформативная беседа и один получает диагноз «выраженная дебильность», а трое других — «имбецильность». С этого момента участь мальчиков предрешена. Они лишаются возможности получить образование, воспитание, способствующее общему развитию, и одновременно попадают в полную зависимость от добросовестности, профессиональной квалификации и человеческих качеств их законных представителей, обычно – руководителей интернатных учреждений, в которых они проживают. Именно они, опекуны, используя заключения психолого-медико-педагогических комиссий, решают вопрос о переводе своих подопечных в коррекционные учреждения VIII типа и в дома-интернаты системы социальной защиты. При этом интересы опекунов и опекаемых часто не совпадают. И это несовпадение создает возможности для злоупотреблений опекунами той реальной и немаленькой властью, которой они фактически обладают в отношении своих подопечных.
Что же увидели, с чем столкнулись члены экспертной комиссии при посещении интерната? Из отчета комиссии: «При посещении Похвистневского пансионата для инвалидов, в котором проживают указанные граждане, члены комиссии столкнулись с негативным отношением к проверке обращений к Уполномоченному по правам человека и откровенным нежеланием сотрудничать. Помимо директора интерната Н.В.Жуковой и врача-психиатра пансионата Т.Н.Десятниковой на встрече присутствовали два представителя Министерства социальной защиты (И.П.Сорокина и Д.С.Буторин) и представитель Министерства здравоохранения главный врач Самарского ПНД Г.Г.Фурсов. Свою негативную позицию сотрудники пансионата и представители министерств объясняли большим количеством предыдущих проверок и оскорбительным, по их мнению, поведением члена Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации С.А.Колоскова.
Членам комиссии пришлось долго доказывать необходимость и правомерность проверки, которая фактически так и не была проведена в полной мере: члены комиссии не получили возможность осмотреть пансионат, встретиться с другими его обитателями, познакомиться с медицинской документацией, — то есть сделать все то, что доверял им Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации. Члены комиссии сумели побеседовать с 4 гражданами, проживающими в данном интернате, фамилии которых были названы в доверенностях. Директор и врач-психиатр пансионата категорическиотказались предоставить членам комиссии возможность побеседовать с молодыми людьми, обратившимися к Уполномоченному по правам человека в РФ, наедине, и беседа происходила в присутствии опекуна (директора пансионата), врача-психиатра, и трех приехавших представителей областных ведомств. В результате, с каждым из молодых людей беседовали сразу 8 человек.
В ходе беседы только один из молодых людей выразил нежелание оставаться в учреждении. Свою позицию он мотивировал тем, что в Сергиевском пансионате, где он проживал ранее, у него была возможность иметь самостоятельный заработок, оказывая услуги населению (что не практикуется в Похвистневском пансионате), и наличием девушки, с которой у него возникли личные отношения, и с которой он был разлучен в результате того, что они были переведены в разные интернатные учреждения. Остальные не выражали желания покинуть интернат и не высказывали претензий к присутствующей на встрече администрации. Один человек выразил желание контактировать с членами комиссии впоследствии, сказал, что недавно написал письмо С.А.Колоскову.
Оценивая психическое состояние освидетельствованных, можно отметить, что лишь у одного из четырех, имелась умеренная степень умственной отсталости. Он не умеет читать и писать, и в 20 лет обучается по программе 1-ого класса для лиц с глубокой умственной отсталостью. У него же отмечались наиболее тяжелые неврологические нарушения – последствия ДЦП – он может передвигаться только в коляске.
Выраженные эмоциональные нарушения в виде эмоциональной лабильности и вспыльчивости отмечались только у одного из освидетельствованных. Выраженность этих эмоциональных нарушений в сочетании с интеллектуальной недостаточностью могла ограничивать его способности к самостоятельному функционированию и требовала назначения адекватной терапии, однако, по словам врача-психиатра, такая терапия не осуществляется в связи с нежеланием данного лица принимать психотропные препараты. Такое «внимание» к пожеланиям проживающих существенно контрастирует с признанием их «недееспособными» и легким решением всех прочих вопросов. Вопрос о возможности самостоятельного проживания указанного лица мог быть поставлен после коррекции эмоциональных нарушений психотропными препаратами.
У двух других воспитанников можно констатировать легкую умственную отсталость, которая сама по себе не могла служить основанием для назначения инвалидности и признания их недееспособными.
Глубокая социальная дезадаптация этих троих освидетельствованных в значительной мере связана с условиями их проживания, сначала в коррекционных образовательных учреждениях, а затем в домах-интернатах органов социального обеспечения, где они были изолированы как от возможности получения в полном объеме образования, так и от приобретения элементарного жизненного опыта, необходимого для социализации личности, поскольку указанные учреждения в качестве основной цели видят уход за проживающими, а не развитие имеющихся у них задатков, максимально возможную адаптацию к жизни в социуме.
Этот вывод подтверждается следующими фактами:
1) Ни один из проживающих не знал, сколько денег находится на его личном счете, не имел возможности планировать их расходование;
2) В качестве трудовой деятельности, помимо хозяйственных работ (уборки, помощь плотнику, уход за другими обитателями пансионата) предлагались занятия в мастерских по «вышивке» и изготовление бумажных поделок. Приобрести профессию, дающую стабильный заработок, необходимый для самостоятельного проживания, молодые люди не могут;
3) Социальные контакты крайне ограничены: они не посещают магазины, не знают цен, внутри интерната не имеют возможности приобретать такие необходимые социальные навыки, как приготовление пищи, ремонт одежды и т.п.;
4) Индивидуально-реабилитационные программы, со слов представителей пансионата, ограничиваются приобретением колясок, корсетов, памперсов, но не предусматривают мер по активной социализации и обучению. По данным прокуратуры Самарской области, 57 инвалидов Похвистневского пансионата, в том числе < все четверо, обратившиеся с жалобой>, не имеют индивидуальных реабилитационных программ. Обращений опекуна в Министерство образования и науки и в Министерство здравоохранения и социального развития Самарской области по этому поводу не поступало.
Обучение, организованное в Похвистневском пансионате, ориентировано только на глубоко умственно отсталых. Из информации, предоставленной администрацией пансионата, не представляется возможным понять характер обучения и какими специалистами оно проводится.
Общий распорядок дня в пансионате ориентирован на лиц с выраженным дефектом и детей(пансионат недавно перепрофилирован в молодежный из детского). Взрослые проживающие не имеют, чем себя занять, и такое праздное времяпровождение не способствует социализации».
Как видно из процитированного фрагмента отчета, о соблюдении прав детей-сирот в данном случае говорить не приходится. Возможность осуществления права на образование, на труд, на адекватную медицинскую помощь практически блокируется крайней заформализованностью всего процесса обучения и воспитания, некомпетентностью и равнодушием ряда педагогов и медиков. В итоге – перечеркнутые жизни молодых, вполне способных быть полноценными членами общества, людей.
По оценке экспертной комиссии НПА степень адекватности диагностики и, соответственно, оптимального выбора типа учебного заведения и места проживания, крайне низка в силу различных причин, в совокупности дающих полную предопределенность судьбы ребенка, оставшегося без родителей и впридачу имеющего те или иные особенности физического здоровья, психики, интеллекта. Из заключения комиссии НПА: «При возникновении конфликтов или трудностей в обучении детей – а эти трудности могут быть связаны не только с психическими расстройствами, но и с крайне неблагоприятной средой, в которой они ранее воспитывались, — администрация коррекционных интернатных учреждений направляет их в областной диагностический центр для решения вопроса о возможности дальнейшего обучения. Судя по формулировкам заключений областной психолого-медико-педагогической комиссии, ее специалисты, во-первых, переоценивают тяжесть имеющихся психических расстройств, а во-вторых, не учитывают социальную ситуацию развития (длительная эмоциональная депривация в результате проживания в асоциальной условиях). Качество и глубину психолого-психиатрического обследования оценить невозможно. Подробные заключения в пансионат не высылаются, и его сотрудники с ними не знакомы, хотя могли бы получить по запросу. Информация, содержащаяся в заключениях ОПМПК не может быть тайной от законных представителей обследуемых, тем более что эти сведения необходимо учитывать при составлении индивидуальной реабилитационной программы.
Такая позиция ОПМПК приводит к тому, что в учреждения социальной защиты попадают социально запущенные дети, дети с нарушениями поведения, которые могли бы обучаться и успешно социализироваться при создании необходимых для этого условий.
Оказавшись в учреждениях социального обслуживания, они лишаются не только возможности обучаться, но и взаимодействовать с окружающим миром, усваивать навыки, необходимые для самостоятельной жизни, и — как мы увидели — к 18-20 годам при относительно сохранном интеллекте, оказываются настолько глубоко социально дезадаптатированными, что самостоятельно проживать не в состоянии.
Существующая в области система переосвидетельствования неэффективна, о чем свидетельствует то, что в Похвистневском пансионате оказались достаточно сохранные молодые люди, которых там не должно было быть. Переосвидетельствование лиц, признанных недееспособными, в пансионате не проводилось, нет даже ясности в том, какие специалисты будут проводить это переосвидетельствование.
Таким образом, критическим пунктом для решения судьбы детей-сирот (в том числе, социальных сирот) с нарушениями психического развития является решение ОПМПК как о необходимости коррекционного обучения, так и о необходимости вывода их в учреждения социального обслуживания».
Экспертная комиссия НПА, естественно, не ограничилась констатацией существующего положения, но предложила пути исправления плачевной ситуации с соблюдением прав детей–сирот в регионе, а также план психологической реабилитации для троих молодых людей, обратившихся с жалобой: «…считаем целесообразным, чтобы дети указанной категории до ОПМПК проходили стационарное обследование в детском отделении Областной клинической психиатрической больницы, где для этого имеются соответствующие условия. (Предварительная договоренность об этом была достигнута во время посещения Самарской ОКПБ 23 декабря 2008 г.). Обследование квалифицированными психиатрами и психологами, динамическое наблюдение за ребенком позволит избежать диагностических ошибок, играющих роковую роль в судьбе детей-сирот.
Также целесообразно через 1-2 года проживания детей в социальных учреждениях помещать их на стационарное обследование в Областную клиническую психиатрическую больницу с целью решения вопроса о целесообразности дальнейшего пребывания в данном учреждении.
В существенном пересмотре нуждаются также условия пребывания проживающих в пансионатах:
1) Необходимо диверсифицировать режим в зависимости от физического состояния, снижения интеллекта и выраженности психических расстройств;
2) Организовать обучение по программам как коррекционных образовательных учреждений VIII вида, так и лиц с глубокой умственной отсталостью;
3) Обеспечить начальное профессиональное обучение простейшим профессиям: плотник, маляр, строительный рабочий и т.п.);
4) Активно формировать социальные навыки (обучать планированию трат, покупкам в магазинах, навыкам приготовления пищи, стирки, самообслуживания);
5) Обеспечить возможность труда за плату;
6) Расширить возможности социальных контактов вне стен учреждения (спортивные игры со смешанными командами, концерты, праздничные вечера, воскресные школы, церковь);
7) Обеспечить максимально возможный учет пожеланий воспитанников;
8) Организовать мастерские для труда и адекватную полу и возрасту трудотерапию, бригады по обслуживанию здания: оплачиваемый труд вместо бесплатной помощи персоналу;
9) Разработать коррекционные программы для различных групп инвалидов, проживающих в пансионатах, обеспечить им максимальную занятость и через постепенное увеличение объема коррекционных мероприятий добиться полезной насыщенной жизни.
Однако решить эти задачи по изменению ситуации невозможно без специального обучения сотрудников интерната, которые сегодня не видят необходимости развивать социальные навыки людей, проживающих в пансионате. Министерство социальной защиты должно организовать специальные образовательные семинары, помимо регулярной переподготовки.
Целесообразно обратить внимание Уполномоченного по правам человека и ребенка Самарской области на особые нужды этой категории граждан, проживающих в социальных учреждениях. Обеспечить соблюдение их прав можно только в сотрудничестве всех заинтересованных ведомств и с опорой на опыт других регионов и неправительственных организаций, работающих в данной области. Например, в Пермском крае Уполномоченным по правам человека недавно был проведен круглый стол представителей домов-интернатов, органов социальной защиты и неправительственных организаций с приглашением специалистов из Москвы и Свердловской области (главный детский психиатр). Обсуждался вопрос об обоснованности направлении воспитанников детских домов-интернатов в психиатрические больницы.
Рекомендуется также внимательно отнестись к переосвидетельствованию инвалидов,проживающих в Похвистневском пансионате, в частности, <фамилии троих воспитанников, по жалобе которых производилась проверка>. Необходимо разработать для них индивидуальные реабилитационные программы, направленные на развитие и расширение социальных навыков, приобретение элементарных профессиональных навыков, и — в случае успешного их осуществления — решать вопрос о восстановлении дееспособности с предварительным обследованием в независимом учреждении».
Маугли, выросшие среди людей – ситуация, казалось бы, непредставимая в цивилизованном обществе. Однако от фактов никуда не деться, и приходится признать жестокую правду – это происходит в нашем обществе, с нашими детьми. И совершается это зло, как обычно, не по злобе, а по всеобщему равнодушию. И этот диагноз нашему обществу может стать ему приговором, поскольку безразличное отношение к детям лишает такой социум нормального будущего. НПА будет следить за судьбой ребят, обратившихся за помощью, оказывать им необходимую консультативную и юридическую помощь, способствовать улучшению положения с правами детей сирот в регионе в целом.
Елена Фетисова