Принцип non bis is idem, запрещающий повторное преследование и наказание за одно и то же деяние, известен еще с античных времен. Допустим, наши правоохранительные органы не очень сильны в истории государства и права, об античности и римском праве имеют весьма смутное представление.
Но уж Конституцию, Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы по долгу службы знать обязаны. Там ведь тоже закреплен этот принцип, и обращен он не только к суду, но и к органам предварительного расследования и прокурору.
К сожалению, в случае, с которым в НПАР обратились родители Сергея Н., ни суд, ни органы предварительного расследования даже не вспомнили о том, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление.
Давайте по порядку. Сергей жил с родителями, закончил юридический колледж, поступил в институт, но через два года ушел, так как не смог оплачивать учебу. Устроился на работу. В какой-то момент он завел аккаунт «Вконтакте» под псевдонимом и начал публиковать там посты, скажем так, сомнительного содержания. Это происходило с осени 2014 по весну 2015 гг. В марте 2015 г. против Сергея было возбуждено уголовное дело по п.а ч.2 ст. 282 УК РФ (экстремизм, причем с применением насилия или угрозой его применения).
В доме Сергея был проведен обыск, в ходе которого сотрудники правоохранительных органов изъяли системный блок домашнего компьютера. Во время следствия Сергею была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, для прохождения которой его отправили в психиатрическую больницу. Эксперты признали, что Сергей страдает гебефренической шизофренией, и был невменяемым в период совершения действий, которые органы предварительного расследования квалифицировали как экстремизм.
В итоге в августе 2017 года Бутырский районный суд г. Москвы вынес постановление, в котором переквалифицировал действия Сергея с п.а ч. 2 ст. 282 УК РФ на ч. 1 ст. 282 УК РФ (т.е. удалось доказать, что угрозы применения насилия не было), признал его невменяемым по отношению к инкриминируемому ему деянию и назначил Сергею принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа.
Далее происходит следующее: адвокат Сергея обжалует решение, вышестоящий суд решение оставляет без изменений, и оно вступает в законную силу.
Тем временем ПНД по месту жительства ставит Сергея на учет, назначает ему амбулаторное лечение, Сергей регулярно посещает своего участкового врача и находится под его постоянным наблюдением.
Через какое-то время ему становится явно лучше, он живет нормальной жизнью, на ту страницу «Вконтакте» даже не заходит, устраивается на работу (прежней он лишился в ходе следствия), думает о том, чтобы восстановиться в институте. Мама Сергея говорит: «Он такой общительный, веселый, у него много друзей. И на работе его ценят.»
Но тут кому-то в правоохранительных органах приходит в голову отличная идея по поводу того, как повысить показатели раскрываемости в данном конкретном отделе: есть на примете один псих. Ему-то какая разница, все равно больной. Полежит в больнице еще разок, ему же лучше будет. И статья у него не ерунда какая-нибудь, а экстремизм! Еще и поощрение получим, такое преступление раскрыли!
И государственная машина снова завертелась. Новое уголовное дело. По тем же постам «Вконтакте»! Новое следствие, другой суд, очередная амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза. Сергей, понимая, каким образом развивается ситуация, обращается с письмом в районный ПНД, в котором пишет, что «беспокоится о состоянии своего психического здоровья и просит решить вопрос: представляет ли он значительную опасность для себя и окружающих в настоящее время и, если имеются показания, просит госпитализировать его в психиатрический стационар добровольно». В ответ на это письмо заведующий ПНД, а также лечащий врач Сергея отвечают, что он на сегодняшний момент находится в состоянии «лекарственной ремиссии, социальной опасности не представляет, и оснований для госпитализации в психиатрический стационар нет».
Участковый врач ПНД, в котором наблюдался Сергей, выступила в суде, еще раз подтвердила, что за период наблюдения обострений не было, более того, Сергей в настоящее время в стойкой лекарственной ремиссии, социально адаптирован, опасности не представляет, нет необходимости в его госпитализации. По мнению доктора, амбулаторное лечение и родительский контроль вполне способны предотвратить возможные обострения.
Представитель независимой общественной организации, врач-психиатр, к которому также обращался Сергей, в суде подтвердил, что состояние Сергея стабильно, ему необходимо амбулаторное лечение и наблюдение, а стационар, напротив, ухудшит его состояние и нарушит процесс социальной адаптации.
Но суд к мнению этих специалистов не прислушался. Несостоятельными суду показались и доводы защитника о том, что фактически Сергея судят за одно и то же деяние, что уже есть решение Бутырского суда по этому делу, что это недопустимо, нарушает и международные нормы, и Конституцию, и нормы Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса. На это суд ответил, что те изображения, текстовые и фотографические файлы, которые были предметом исследования в рамках предыдущего уголовного дела, «не являются идентичными тем графическим изображениям, размещение которых вменено С. в рамках настоящего уголовного дела».
И принял суд еще одно решение о том, что Сергей совершил деяние, предусмотренное ч.1. ст. 282 УК РФ, в состоянии невменяемости. И назначил Сергею принудительное лечение в психиатрическом стационаре, на это раз общего типа. Адвокат Сергея обжалует это решение. НПАР будет следить за этим делом и продолжать консультировать родителей Сергея.
Кстати, я зашла на ту самую страницу «Вконтакте», которая является предметом разбирательства обоих уголовных дел. Пресловутые посты там до сих пор висят, оскорбляют чувства различных социальных групп, упомянутых в них. Ждут нового заявления от очередных потерпевших и готовы послужить делу повышения показателей раскрываемости преступлений. Такое вот ноу-хау с участием лиц, имеющих психические расстройства. Как бы не распространился этот успешный опыт на другие статьи и другие регионы…
Евгения Доброванова