Марине 49 лет. У нее есть: психическое расстройство, инвалидность, серьезные проблемы с почками, люди, которые готовы ей помочь. У нее нет: никаких документов, квартиры, дееспособности, возможности получить медицинскую помощь, которая ей сейчас очень нужна; она не знает, где ее мама и жива ли она. Ей негде жить. И она не нужна никому, кроме своих бывших соседей.
Когда-то, в прошлой жизни, у Марины была квартира, в которой она жила с мамой и мужем. Как рассказывает Марина, она вышла замуж в 2004 году. Муж, быстро оценив выгоды этого брака, добился признания недееспособной мамы Марины, а затем и самой Марины. Маму отправили в стационар, муж (назовем его Соколов) был назначен опекуном обеих женщин. Их пенсию он забирал себе. Марина пожаловалась в органы опеки и попечительства, после чего Соколова лишили опекунства.
Потеряв постоянный доход в виде пенсии Марины и ее мамы, Соколов исчез. А органы опеки и попечительства решили вопрос в отношении Марины просто (мама ее к тому времени уже была в больнице): так как других родственников не нашлось, «она была передана под защиту государства и далее ввиду недееспособности распоряжением помещена в психиатрическую больницу». Это случилось в 2013 году. С тех пор Марина так и кочевала из одной психиатрической больницы в другую. Все эти годы она не получала свою пенсию по инвалидности, не имела возможности связаться с мамой и хотя бы что-то узнать о ней. Марина даже не знает, жива ее мать или нет. Домой Марину не разу не выписывали. Как она говорит, психотропными препаратами ее не лечили, поддерживали физическое здоровье. В последний год у женщины начались проблемы с почками, ее госпитализировали в больницу, сделали операцию, установили нефростомы и мочеприемник. В июне 2017 г., после перенесенной операции, Марина просто сбежала из больницы, потому что понимала, что ее опять отправят в психиатрический стационар: «Не могу больше находиться в этой тюрьме».
Марина шла домой, но оказалось, что дома у нее больше нет: дом был признан аварийным и снесен. Марине удалось найти своих соседей. Правда, не сразу. Какое-то время ей пришлось ночевать по подъездам.
Когда-то, в детстве, соседи жалели тихую болезненную девочку и помогали как могли: отдавали одежду, игрушки, подкармливали. Сейчас они приютили Марину, помогают ей с восстановлением документов и получением жилья. Есть человек, который готов стать опекуном Марины.
Но ситуация очень непростая: государственные структуры отказываются не только признать свои ошибки и бездействие в отношении Марины, они еще и отказываются ей помогать. Недавно соседи пытались отправить Марину в больницу, ей нужна была хирургическая помощь. Так в приемном покое городской больницы, куда ее доставила скорая помощь, отказались ее принимать, ссылаясь на отсутствие медицинского страхового полиса.
Органы опеки и попечительства, которые просто забыли о человеке на несколько лет, не выполняли свои прямые обязанности (а именно они должны были выполнять обязанности опекуна в отношении Марины, так как ей не был назначен опекун), в том числе по контролю за сохранностью имущества и управлению имуществом граждан, находящихся под опекой и помещенных под надзор в медицинские организации. Именно по их вине Марина потеряла жилье. Но они абсолютно уверены в своей правоте!
Соседка Марины (Лариса), которая готова стать ее опекуном, показала нам ответ из ОВД на ее заявление о возбуждении уголовного дела в отношении органов опеки и попечительства. Жаль, его нельзя опубликовать целиком, он стоит того, поверьте. Что ни фраза – шедевр! Начнем с того, что проверку по поступившему заявлению сотрудники полиции проводили посредством телефонных звонков. А что, удобно. Ходить никуда не надо, документы там какие-то запрашивать и проверять. Ну так вот, в ходе звонка в отдел опеки и попечительства, сотрудник последнего сообщил, что, «после лишения права опеки Соколова (мужа) в отсутствие иных претендентов на опекунство, Марина передана под защиту государства и далее ввиду недееспособности распоряжением помещена в психиатрическую больницу и фактически передана под опеку руководителя учреждения, где и должна находиться по настоящее время. При сносе дома жилье М. не предоставлялось, т.к. она в силу недееспособности не может проживать самостоятельно».
Заместитель главного врача психиатрической больницы, в которую органы опеки и попечительства отправили Марину, оказался не таким разговорчивым, и отказался предоставлять сведения в отношении М., предложив направить запрос.
Сотрудника полиции, видимо, это предложение не впечатлило, и он решил, что в таком случае «в действиях неустановленных сотрудников ПКБ ВОЗМОЖНО усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ч.3. ст. 159 УК РФ». Более того, полицейский пишет, что запросы-то все-таки пришлось отправить, и в психиатрическую больницу, и в отдел социальной защиты, но ответы на них в срок не поступили. И значит, в возбуждении уголовного дела можно со спокойной совестью отказать. И да, пусть соседка Марины еще скажет спасибо, что на нее уголовное дело за ложный донос не завели.
Лариса, с помощью которой Марина обратилась в НПАР, рассказала нам, что когда она пришла в отдел опеки и попечительства и попросила помощи, ей сказали: «А зачем вы хотите жилье восстанавливать? Вот берите ее к себе, тогда мы Вас назначим опекуном».
Такое впечатление, что люди, на которых законом возложена обязанность защищать права и интересы особо уязвимых людей, делают все для того, чтобы эти права нарушить. Органы опеки и попечительства не могут не знать, что в силу ст. 15 Закона «Об опеке и попечительстве» при временном отсутствии подопечного в месте жительства, в частности в связи… с пребыванием в медицинской организации» … не прекращается осуществление прав и исполнение обязанностей опекуна или попечителя в отношении подопечного». Они не могут не знать, что недееспособность не означает автоматически невозможность проживать самостоятельно.
Можно сказать, что в последнее время, по крайней мере в Москве, наметилась такая тенденция: органы опеки и попечительства активно направляют людей с психическими расстройствами в психоневрологические интернаты, даже тогда, когда есть люди, готовые стать их опекунами и попечителями, и человек вполне может жить самостоятельно. Складывается такое впечатление, что органы опеки и попечительства выполняют чье-то распоряжение по заполнению ПНИ. Кстати, не так давно в Москве несколько психиатрических больниц были перепрофилированы в ПНИ, которые теперь необходимо «заселить»…
Освидетельствовав Марину, пришли к выводу, что она в данный момент не нуждается ни в помощи в условиях психиатрического стационара, ни в помещении в психоневрологический интернат. Она вполне может проживать самостоятельно при помощи опекуна. Сейчас ей необходимо восстановить свои документы, получить жилье и пенсию, которую она не получала с 2013 года, а также адекватную медицинскую помощь в связи с проблемой с почками. НПАР будет помогать Марине во всем этом, а также мы надеемся, что удастся привлечь к ответственности органы опеки и попечительства, виновные в том, что человек оказался на улице без документов, средств к существованию и какой-либо помощи.
Евгения Доброванова