Отчет специалистов Независимой психиатрической ассоциации России о проверке обоснованности недобровольного стационирования Вадима Черушева в Санкт-Петербурге
7 марта 2009 г. в СМИ появились многочисленные сообщения о том, что санкт-петербургский «оппозиционный блогер» Вадим Чарушев «насильственно помещен в психиатрическую больницу». Объединенный гражданский фронт, Движение «За права человека», Санкт-Петербургский «Гражданский контроль» и другие организации дружно выступили в защиту Вадима, полагая, что его стационирование необоснованно, и квалифицируя это как проявление «карательной психиатрии». В СМИ появились сообщения об активной оппозиционной деятельности Вадима, создании им интернет-группы «Галина Старовойтова, Ваши идеи живы!», ведении нескольких оппозиционных сайтов. Интернет-сайты и газеты пестрели заголовками типа «От несогласия лечат галоперидолом», «Возрождение карательной психиатрии» и т.п. Лидер Сант-Петербургского отделения ОГФ Ольга Курносова завила на митинге в поддержку Вадима, проведенном 17 марта у стен больницы, что это первый случай психиатрических репрессий против оппозиционера, работающего в виртуальном пространстве. 13 марта суд Смольнинского р-на Санкт-Петербурга на своем выездном заседании в ПБ № 6, на котором, помимо представителя больницы и прокурора присутствовали адвокат Вадима В.Л.Грозовский и свидетели с его стороны, дал санкцию на недобровольное лечение Вадима. 17 марта председатель правозащитной организации «Гражданский контроль» Ю.И.Вдовин обратился к Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации с просьбой срочно организовать комиссию для проверки обоснованности недобровольного стационирования Вадима Чарушева.
22 марта комиссия из представителей Независимой психиатрической ассоциации России, членов Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации, в составе Ю.С.Савенко, Л.Н.Виноградовой и В.Н.Цыгановой выехала в Санкт-Петербург. Вадим Чарушев был накануне выписан из психиатрической больницы и переведен на лечение в дневной стационар.
23-24 марта комиссия посетила ПБ № 6, где встретилась с руководством больницы – главным врачом А.В.Гуриной и ее заместителем, который непосредственно занимался делом Вадима Чарушева, — С.Л.Шестерниным. В отличие от Мурманска и Йошкар-Олы, нас, как и в Ярославле, и в Рыбинске, встретили очень доброжелательно. Комиссии была предоставлена возможность познакомиться с медицинской документацией, выслушать подробный доклад о состоянии Вадима в момент поступления и во время пребывания в ПБ, получить ответы на все интересующие ее вопросы, а на следующий день провести беседу с врачами ПБ № 6 и осмотреть больницу.
24 марта председатель Санкт-Петербургского отделения Объединенного гражданского фронта Ольга Курносова устроила нам встречу с Вадимом Чарушевым, и в течение двух часов мы беседовали с ним в неформальной доверительной атмосфере относительно случившегося. Вадим понимал цель беседы и дал согласие на психиатрическое освидетельствование. Тем не менее, вопросы психиатрического диагноза и особенностей его состояния не могут являться предметом публичного обсуждения.
В результате изучения медицинских документов и психиатрического освидетельствования Вадима Чарушева комиссия пришла к выводу, что в данном случае никаких нарушений его прав не было.Согласно медицинской документации и сведениям, полученным от самого Вадима, у него возникло острое болезненное состояние, которое требовало оказания срочной психиатрической помощи. Процедура стационирования прошла с соблюдением всех необходимых формальностей, в первые же сутки Вадим был осмотрен комиссией врачей-психиатров, которая пришла к выводу о необходимости его лечения в стационаре. Поскольку добровольное согласие на лечение Вадим не дал, больница обратилась в суд за разрешением на недобровольное лечение. В конфликтных случаях психиатрические учреждения обычно не начинают лечения до решения суда. Однако в данном случае, Вадим Чарушев, хотя и не дал согласия на добровольное лечение, но не выражал активного несогласия – с одной стороны, а его состояние явно требовало экстренной медицинской помощи, — с другой, и такое лечение было начато немедленно.
Благодаря своевременному и интенсивному лечению острое состояние удалось быстро купировать, и к моменту проведения суда состояние Вадима существенно улучшилось. Тем не менее, больница настаивала на необходимости лечения на основании п. «в» ст. 29 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», — «существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи», ссылаясь на необходимость закрепления результата лечения. 13 марта санкция на лечение была получена, что означает, что больница в дальнейшем могла продолжать лечение Вадима Чарушева, в случае необходимости, в течение 6 месяцев без судебного контроля, ограничиваясь лишь ежемесячным комиссионным освидетельствованием для решения вопроса о необходимости продолжения лечения.
Тем не менее, спустя 7 дней (20 марта) Вадим Чарушев был переведен на лечение в дневной стационар и вернулся домой. Учитывая его добровольное согласие на посещение дневного стационара и получение лечения, больница сочла возможным выписать его раньше, чем собиралась.
Вадим неоднозначно оценивает кампанию, которая была развернута с целью его освобождения из психиатрического стационара, говорит: «нахожу свои плюсы и минусы, благодаря этому меня вытащили, так бы тринадцатью днями не обошлось». Говорит также, что «в отличие от Ольги Курносовой, я не думаю, что моя травля связана с моей оппозиционной деятельностью, это месть моих бывших работодателей (руководителей регионального отделения Пенсионного Фонда, с которыми у Вадима были конфликты)». Собирается с помощью адвоката обжаловать решение суда, поскольку «суд написал бредовое постановление, переврал мои слова и слова адвоката», с другой стороны, говорит, что к больнице никаких претензий не имеет, врачи относились к нему хорошо, от лечения он не отказывался.
Буря общественного негодования, поднятая правозащитниками, была продиктована естественно напрашивающейся связью стационирования Вадима с его эпатажными публикациями в Интернете. Эта активность стимулировала врачей к быстрому переводу Вадима сразу после купирования острого периода на амбулаторное лечение и содействовала нашему приезду, что привело к важному для всех общению с врачами больницы, осуществляющей недобровольное лечение психически больных Санкт-Петербурга. Но главное –реакция правозащитников и СМИ продемонстрировала настороженное отношение общества к возможным злоупотреблениям психиатрией, опасение отнюдь не беспочвенное. Перед лицом накатанных механизмов квартирных дел, т.е. широкого использования психиатрии в немедицинских целях, падения профессионального уровня экспертной практики в силу удушения состязательной экспертизы и «резиновых» формулировок «экстремизма» (2002 г.) и «профилактики террористической деятельности» (2006 г.) резко возросла вероятность широкомасштабного использования психиатрии в политических целях – простого и удобного способа решения трудных внутриполитических проблем, вечного искушения для власти. Поэтому поднятый шум небесполезен. Наконец, важным уроком этого дела, как и дела Ларисы Арап, для общественных организаций является необходимость опосредовать такие дела через психиатров, пользующихся полным доверием. В противном случае, правозащитники рискуют поменяться ролями с властью, используя психически больных в своих политических интересах, полностью забывая об их индивидуальной судьбе и девальвируя свои обвинения в глазах общественности.
В данном случае, все оказались в выигрыше:
Вадим Чарушев получил необходимую психиатрическую помощь и был переведен в наименее стесненные условия в самое короткое время;
Врачи-психиатры ПБ № 6 получили возможность публично подтвердить свою высокую профессиональную квалификацию и строгое соблюдение прав пациента – с одной стороны, и осознать возможность внезапной проверки их деятельности – с другой, что всегда подтягивает и мобилизует;
Правозащитная общественность оказала необходимое влияние на психиатрическую службу, ускорив перевод Вадима Чарушева в дневной стационар, и получила возможность убедиться в открытости и готовности к диалогу со стороны врачей-психиатров;
Общество убедилось с том, что в стране существует хорошо отработанный эффективный механизм контроля за деятельностью психиатрических учреждений страны, созданный Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации, который при необходимости можно использовать.
Стала отчетливой задача наладить диалог между психиатрами, которые неадекватно воспринимаются как представители власти, и неправительственными организациями и СМИ, которые представляют гражданское общество. «Противоборствующие стороны» должны научиться слушать и уважать друг друга и вместе выработать подходы к решению проблемы соблюдения баланса между правом пациента на оказание психиатрической помощи и необходимостью соблюдения его прав в этом процессе. Необходимость лечения определяют психиатры, общество – через суд и гражданский контроль – следит за применением недобровольных мер. К сожалению, пока готовность к диалогу и даже понимание его необходимости лишь начинают осознаваться.