Принудительные меры медицинского характера – еще одно «минное поле» российского законодательства. У юристов правоприменение в этой сфере вызывает массу вопросов, но всю прелесть этих мер испытывают на себе, конечно, те, в отношении кого суды выносят соответствующие решения.
В последнее время в общественную приемную НПА обращалось несколько человек по этому поводу. Сейчас расскажу подробнее, только сначала давайте определимся с терминами. Как отмечает Ю.Н. Агрунова, законодательство наше использует несколько терминов, которые на первый взгляд кажутся «об одном и том же»: лечение в недобровольном порядке, обязательное лечение, лечение без согласия лица и т.д. Но все эти варианты медицинского вмешательства по своей правовой природе различны.
Сегодня мы будем говорить о так называемом принудительном лечении – т.е. применении принудительных мер медицинского характера по основаниям, предусмотренным главой 15 Уголовного кодекса Российской Федерации. И даже о частном случае – когда принудительное лечение назначается лицу, совершившему преступление и признанному невменяемым. Такому человеку суд назначает не наказание (нет состава преступления, отсутствует субъект), а лечение.
Закон устанавливает основания для назначения принудительного лечения: возможность причинения нового существенного вреда или опасность для себя или окружающих. Если человек признан невменяемым, то в таких случаях, как правило, назначается лечение в стационаре либо общего типа, либо специализированном или же с интенсивным наблюдением. Особенностью принудительного лечения является отсутствие определённого срока, на который оно назначается. Это связано с тем, каким образом сформулированы цели принудительных мер медицинского характера: излечение или улучшение психического состояния, а также предотвращение совершения новых уголовно-наказуемых деяний. На практике вопрос об изменении, прекращении или продлении принудительных мер медицинского характер стационар может поставить перед судом не раньше, чем через полгода после того, как человек попадет на лечение.
Что же происходит сейчас? В нашей практике было несколько случаев, когда суды вынесли решение о принудительном лечении в стационаре общего типа, но исполнять эти решения никто не торопился.
Алексей переживал длительный и сложный развод с женой. Как-то, во время очередной ссоры, он забрал ее драгоценности и отнес их в ломбард. Жена обратилась в полицию с заявлением о краже, завели уголовное дело. Алексея привлекли в качестве обвиняемого, но в ходе следствия, а затем судебного разбирательства, было признано, что он совершил кражу в состоянии невменяемости, суд вынес решение о применении в отношении Алексея принудительных мер медицинского характера, а именно лечения в стационаре общего типа. Решение было вынесено в начале 2017 г. С тех пор Алексей завершил бракоразводный процесс, страсти улеглись, бывшие супруги наладили какие-никакие отношения, ведь у них общий ребенок. Алексей общается с дочкой, забирает ее на выходные, лежал с ней в больнице, когда она болела – бывшая жена только родила в новом браке и не могла лечь в больницу со старшей дочерью. С момента вынесения решения суда прошло полтора года, как вдруг районный ПНД вспомнил о необходимости направить Алексея на лечение и начал этот процесс. Между тем, никакой опасности для себя и окружающих Алексей сейчас не представляет и вряд ли может принести какой-то иной существенный вред.
Второй случай немного иной: здесь на момент применения принудительных мер медицинского характера отсутствовали основания для помещения в стационар, было бы вполне достаточно амбулаторного наблюдения.
Виктор страдает психическим расстройством. Он пытался на одном из форумов продать упаковки лекарства, которое, по его мнению, ему не подошло. Было возбуждено уголовное дело, в ходе расследования проведена судебно-психиатрическая экспертиза, в результате которой было установлено, что он не понимал фактический характер и общественную опасность своих действий. В итоге судом было вынесено решение о принудительном лечении в стационаре общего типа. Однако Виктор с решением не согласился, и обжаловал его в апелляционном порядке. Эксперты НПА провели освидетельствование Виктора и пришли к выводу, что он в настоящий момент он не представляет опасности для себя и окружающих, и риск причинения иного существенного ущерба минимален. После проведения судебно-психиатрической экспертизы Виктор самостоятельно обратился к врачу, прошел курс лечения и продолжил наблюдаться амбулаторно. По мнению экспертов НПА, помещение его в стационар и длительное пребывание там может ухудшить соматическое и психическое состояние Виктора, а также возможность его социальной реабилитации. escortnavi amsterdam
Таким образом, в нашей практике мы столкнулись с двумя серьезными проблемами в сфере применения принудительных мер медицинского характера. Во-первых, не регламентирован порядок и срок выполнения такого решения, вступившего в законную силу. Поэтому на практике между вынесением решения суда и помещением человека в стационар могут пройти месяцы, а то и годы. При этом основания для назначения принудительного лечения могут отпасть, как в случае с Алексеем и Виктором: человек может за это время самостоятельно пройти курс лечения, обстоятельства его жизни могут кардинально измениться; а ведь суд, назначая принудительные меры медицинского характера, основывается на том состоянии, в котором человек находится в момент прохождения судебно-психиатрической экспертизы. И если для приговоров по уголовным делам существует срок давности, то для решений суда о применении принудительных мер медицинского характера – нет.
Во-вторых, если в ходе судебно-психиатрической экспертизы будет рекомендовано признать человека невменяемым, то суд в 99% назначит принудительное лечение в стационаре общего или специализированного типа. К сожалению, амбулаторное лечение в таких случаях назначают очень редко.
Евгения Доброванова