Решение упрятать гражданку Беларуси Олесю Садовскую в психиатрический стационар, а ее малолетнюю дочь – в детский дом на время принудительного лечения матери, стало очередным проявлением карательной психиатрии. Слишком уж активно женщина, которой нет еще и тридцати, выступила против полицейского беспредела, посягнувшего на ее личное достоинство.
Новый 2012 год Олеся встречала в ночном клубе вместе с сестрой. Уходя домой, она обнаружила пропажу мобильного телефона и попросила охрану вызвать полицию, однако прибывшие сотрудники правопорядка отказались принимать заявление и предложили ей прийти после праздников. Олеся настаивала. В результате ее избили, забрали в отделение, связали «ласточкой» и оставили на холодном полу до конца новогодней ночи. Позже полицейские скажут, что тем самым они хотели предотвратить возможные агрессивные действия женщины в отношении самой себя.
4 дня спустя судебно-медицинская экспертиза зарегистрировала на теле Олеси 17 синяков и множество царапин. Также имелась видеозапись ее избиения, однако никто не спешил расследовать этот беспредел и наказывать виновных. Наоборот, ввиду «отсутствия состава преступления» Олеся регулярно получала отказы в возбуждении дела. Однако молодая женщина не сдавалась, и однажды, ходя по инстанциям в поисках правды, столкнулась лицом к лицу с главным «обидчиком» — начальником полицейских, избивших ее в ту ночь. В ответ его на издевательское заявление о том, что если она не успокоится, то ее ждет не только «ласточка», нервы Олеси не выдержали, она огрела чиновника сумкой по спине и, несмотря на отсутствие у него телесных повреждений, получила уголовное дело за оскорбление и «применение силы» в отношении сотрудника власти. Женщину направили на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу г. Минска, и через 13 дней был сделан вывод, что в рассматриваемый период времени Олеся «страдала …хроническим психическим заболеванием в форме органического аффективного расстройства и не могла осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими». Комиссия также решила, что «гипоманиакальный эпизод у Садовской наблюдается и в настоящее время, в связи с чем в настоящее время она не может сознавать значение своих действий и руководить ими, не может защищать свои права и законные интересы в уголовном процессе… нуждается в применении к ней принудительных мер безопасности и лечения, применяемых к психическим больным с помещением в психиатрическую больницу с обычным наблюдением». Фактически здоровую женщину решили признать невменяемой, лишили права на защиту и рекомендовали упрятать в психиатрический стационар, а ее дочь перевести из приюта, в который ее поместили на время психиатрической экспертизы матери, в детский дом.
Специалисты НПА России оспорили данное заключение, доказав суду его научную несостоятельность, и Олесе была назначена повторная судебно-психиатрическая экспертиза, однако, в том же учреждении, которому Олеся уже не доверяла. Вот почему она приехала в общественную приемную НПА, где ей было проведено комплексное психолого-психиатрическое освидетельствование с анализом медицинских документов, в связи с уголовным делом, по которому она проходит как обвиняемая, и несогласием с заключением СПЭ, выданным в рамках следствия.
С учетом того, что психические особенности, обнаруженные у обследуемой при клиническом и экспериментально-психологическом исследованиях, являются вариантами нормы, комиссией НПА России было сделано заключение, что О. П. Садовская не нуждается в недобровольном лечении и по своему состоянию может осознавать значение своих действий и может руководить ими, а также может защищать свои интересы в суде.
***
В настоящее время Олеся Садовская все так же, не проявляя агрессивности и действуя в правовых рамках, ведет борьбу по защите своих прав. Женщине помогают отец, друзья, а также множество правозащитников, горячо ее поддерживающих. Все это вселяет уверенность в скорейшей победе. А вот белорусское психиатрическое сообщество от участия в деле Садовской устранилось.
Смогут ли Белорусский Хельсинкский комитет и правозащитный центр «Весна» защитить Олесю от принудительного помещения в психиатрический стационар, а ее шестилетнюю дочь – от попадания в детский дом на время лечения мамы? Будут ли услышаны белорусские правозащитники, написавшие в Этический комитет Всемирной психиатрической ассоциации письмо о новой возможной жертве карательной психиатрии? Время покажет.