НПА об административном произволе, неправомерном диагнозе и неправовых деяниях
- Перед комиссией сидел молодой мужчина спортивного вида, казалось, ему и комната тесна, и сидеть он долго не привык, — жизненная энергия так и выплескивалась, несмотря на жесткие рамки не очень комфортной для него беседы, название которой – психолого-психиатрическое исследование.
Андрей Бородин, тридцати двух лет, житель Смоленска, изъявил желание пройти комиссионное исследование в Независимой психиатрической ассоциации.
Сдержанно, в меру эмоционально, с чуть заметным волнением Андрей рассказывает о себе, отвечает на вопросы. Родился и вырос в одном из сел Смоленской области, единственный ребенок у родителей. Вырос при родителях, ни детского сада, ни яслей; вместо этого частое времяпрепровождение у родителей на работе – в интернате для слабовидящих и слабослышащих детей. Семья, очевидно, сумела дать ребенку максимум возможного в имевшихся обстоятельствах – хорошо, с интересом учился, занимался спортом – легкой атлетикой, лыжами, борьбой и шахматами. О шахматах вспоминает с особенной интонацией – чувствуется, что был очень увлечен. Участвовал в соревнованиях. Любил ли выигрывать? — Да, конечно, — улыбается он. О проигрышах: «Конечно, огорчался, но не сильно. Проигрывал обычно тем, кто играл сильнее, что ж тут расстраиваться». Ни разу не прозвучала в этих рассказах нотка обиды на «несправедливость судьбы», — все здраво, достойно, с хорошей долей самокритики.
После школы – институт физкультуры, жизнь в общежитии. И глядя на Андрея, слушая его, уже не удивляешься, что ни в общежитии – при очень разнообразном тамошнем контингенте — вплоть до криминальных субъектов, ни, позднее, в армии Андрей не имел каких-либо существенных проблем, не страдал от неуставных отношений сам и не был их инициатором. И не только и, может быть, не столько благодаря отличной физической форме, но, в первую очередь, благодаря уравновешенному характеру, отсутствию неоправданных амбиций, обидчивости и подозрительности. Добронравный – подзабытое это слово приходит на ум, когда слушаешь, как Андрей рассказывает о родителях, о семье, об отношениях с людьми, в том числе о конфликтах.
В двадцать лет женился, в браке счастлив, трое детей девяти, пяти и двух лет.
Демобилизовавшись из армии, устроился на работу в охрану респектабельной и известной организации. После прохождения всех необходимых формальностей, в их числе медицинской комиссии, получил право на ношение и применение нарезного огнестрельного оружия. Впоследствии, в течение шести лет ежегодно проходил медицинскую комиссию, осматривался психиатром и наркологом, вердикт которых был неизменным: здоров. Однако после шести лет практически безупречной работы у Андрея произошел конфликт с начальником охраны, которому он был непосредственно подчинен. Ситуация хрестоматийная: случилась «накладка», один из участков остался неохраняемым, начальник получает взыскание и в досаде ищет виноватого. Попытка сделать таковым Андрея не удалась. Со свойственной ему прямотой он заявил, что поскольку этот день у него был нерабочим, «не его смена», то к досадной ситуации он никакого отношения не имеет. На что получил в ответ настоятельную рекомендацию уволиться по собственному желанию. После отказа сделать это со стороны руководителя посыпались постоянные нарекания, по мнению Андрея, необоснованные, ему понизили зарплату, лишали премий. После обращения Андрея к вышестоящему руководству и в профсоюзный комитет, зарплата была снова повышена. Но начальник охраны «закусил удила» и первое, что Андрей услышал от него после известия о восстановлении прежнего статуса, было: «Следующую медкомиссию ты не пройдешь». Угрозы увольнением по медицинским показаниям повторялись неоднократно, и Бородин пишет заявление на имя вышестоящего руководства с описанием ситуации и просьбой принять меры в отношении его непосредственного начальника. Через полгода, в установленный срок Андрей явился на ежегодную медкомиссию, где его ожидал сюрприз. Психиатр, входивший в состав комиссии, сославшись на сведения о нарушениях поведения в представленной на Андрея служебной характеристике, направил его на стационарное психиатрическое освидетельствование в областной ПНД. Согласно выписке из диспансера, с 15 по 31 мая 2006 г. Бородин А.В. находился на стационарном обследовании. Сам Бородин объясняет, что в это время у него была сессия (Андрей получает второе высшее образование на заочном отделении экономического факультета одного из ВУЗов Смоленска), и он ежедневно являлся в институт, чему есть много свидетелей. В диспансер он приходил всего три раза: для беседы с врачом, для сдачи анализов и ЭЭГ, и третий раз на врачебную комиссию, которая состоялась 31.05.2006 г.
Из заключения комиссии: «Подэкспертный при освидетельствовании жалоб не предъявлял. Речь была ускоренной, в поведении был суетливым, старался произвести благоприятное впечатление. Рассказывал о конфликтной ситуации с руководством на работе. Отмечено, что у подэкспертного было неадекватное поведение на рабочем месте, отмечались кверулянтские тенденции. Мышление было инертным на фоне органического спектра, с элементами интерпретаций и соскальзывания; отмечалось искажение процессов обобщения. Эмоциональные реакции были неустойчивыми. Фон настроения был приподнятым. На основании результатов обследования и представленной характеристики с места работы, подэкспертному установлен диагноз: «Расстройство личности и поведения вследствие дисфункции головного мозга».
Два дня спустя это заключение было практически полностью воспроизведено ежегодной медицинской комиссией по обязательному освидетельствованию работников, осуществляющих деятельность, связанную с источником повышенной опасности. На основании этих заключений Андрей Бородин был вначале отстранен от работы, а потом и вовсе уволен по медицинским показаниям. Последовало его обращение в суд, амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза в ГНЦСиСП им. В.П. Сербского. По результатам исследования комиссия пришла к заключению, что Бородин А.В.. каким-либо психическим расстройством не страдает.
Суд принимает Решение о восстановлении Бородина А.В. на работе и оплате ему времени вынужденного прогула. Спустя три дня после вынесения судебного решения Андрей по собственной инициативе проходит психолого-психиатрическую комиссию в одном из медицинский центров Москвы, которая подтверждает, что он «способен выполнять деятельность с правом ношения и хранения оружия».
Однако к работе с оружием Бородин допущен не был, его вновь направили на обследование по месту работы. В областном ПНД ему предложили пройти повторную экспертизу, от чего Андрей отказался.
Восстановившись на работе, Андрей понял, что конфликт с начальником отнюдь не завершен. Здравый смысл, с одной стороны, подсказывал, что проще уйти. Но была и другая сторона: существенно более высокая зарплата чем где бы то ни было в городе, трое детей, обязательства по ипотечному кредиту. Андрей решил продолжать борьбу. Он обратился в суд с иском к областному ПНД о снятии ему медицинского психиатрического диагноза и о признании решения медицинской комиссии незаконным. По делу была назначена Амбулаторная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, которая проведена в ГНЦСиСП им. В.П. Сербского. Экспертная комиссия не смогла ответить на вопросы, поставленные судом, и рекомендовала направить Андрея на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу с предоставлением дополнительных материалов, характеризующих его поведение и психическое состояние (показания родственников, соседей, знакомых, сотрудников по работе, бытовая характеристика). Суд вынес определение о проведении стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, которая назначена на конец декабря в ГНЦСиСП им. В.П. Сербского.
На этом этапе развития событий Андрей обратился в НПА с просьбой о проведении независимого психолого-психиатрического исследования.
Из заключения комиссии НПА: «…при настоящем исследовании психических расстройств у А.Бородина не обнаружено. Гипертимный тип личности в данном случае является вариантом нормы.
Диагноз, установленный Смоленским ПНД: Расстройство личности и поведения вследствие дисфункции головного мозга, не соответствует данному случаю и является несостоятельным по следующим основаниям:
- Ставя диагноз «расстройство личности», комиссия не определила и не описала тип этих расстройств, что совершенно необходимо для квалификации состояния;
- Комиссия также не определила характер и причину якобы имеющейся у А.Бородина дисфункции головного мозга – какого она генеза и какие личностные изменения могут ей соответствовать;
- Согласно принятой России международной классификации болезней 10-го пересмотра и традиционной российской психиатрической школе, расстройства личности (психопатии) — охватывают глубоко укоренившиеся и постоянные модели поведения, проявляющиеся ригидными патологическими ответными реакциями на широкий диапазон личностных и социальных ситуаций, и ведут к дезадаптации личности. Они проявляются еще в детстве или подростковом возрасте и сохраняются в период зрелости. У А. Бородина на протяжении всей жизни никаких трудностей в межличностных отношениях и поведении не отмечалось, наоборот он легко находил контакт с людьми и хорошо приспосабливался и адаптировался в самых разных жизненных ситуациях. С 1999 г., работая в банке, он ежегодно проходил психиатрическое освидетельствование, и никаких личностных расстройств у него не отмечалось, вплоть до 2006 г. При психиатрических освидетельствованиях 2006 г. и позже врачи не описывали никаких расстройств личности, а диагноз «расстройства личности» был установлен на основе характеристики, выданной с работы. Упоминания о «неадекватном поведении на работе» и «кверулянтских тенденциях» звучат голословно. Publicity hhproduction.org .
При проведенных ранее экспериментально-психологических исследованиях <…> отмечены некоторые особенности личности и поведения — «тенденция скрыть личностные проблемы», «желание представить себя в благоприятном свете и отрицание имеющихся жизненных затруднений», «тенденция к сохранению постоянных установок, стремление представить себя в благоприятном свете», «стремление ориентировать собственное поведение на внешнего наблюдателя, ожидание одобрения», «потребность во внимании, озабоченность своим социальным статусом», которые могут быть ситуационно обусловлены и в любом случае и не достигают уровня расстройств, поскольку речь идет всего лишь о «тенденциях», «желании», «стремлении» и т.п.. Указанные особенности не ведут к дезорганизации поведения и психической жизни испытуемого и свидетельствуют о достаточно критичном отношении к себе и к ситуации, в которой он находится. Диагностическое заключение психолога Смоленского ПНД (упоминаемое в заключении судебно-психиатрической комиссии экспертов ГНЦ им. Сербского от <…> ) — «структурные изменения личности в виде искажения процесса обобщения, соскальзывания наряду с инертностью мышления», не подкреплено никакими примерами и не вызывает доверия. Формулировка «структурные изменения личности» требует содержательного раскрытия, а не ссылок на «искажения процесса обобщения, соскальзывания наряду с инертностью мышления», которые не относятся к изменениям личности. Похоже, что термин «структурные изменения личности», использован произвольно, чтобы оправдать выставленный диагноз. Но даже в этом случае, здесь нет указания на нарушения или расстройства, это всего лишь «изменения», которые не носят патологического характера.
В Заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от <…> № <…> говорится, что «в связи со сложностью клинической картины решить диагностические и экспертные вопросы в отношении А.Бородина при однократном амбулаторном освидетельствовании не представляется возможным» и рекомендуется проведение стационарной экспертизы. При этом эксперты не описывают вообще никакой клинической психопатологической картины. При таком описании психического состояния, которое сделали эксперты, они должны были повторить диагноз, выставленный экспертами ГНЦ им. В.П. Сербского ранее, — «А.Бородин каким-либо психическим расстройством не страдает». Для решения экспертных вопросов стационарная судебно-психиатрическая экспертиза не требуется. В случае, если в предоставленных дополнительно материалах (показания родственников, соседей, знакомых, сотрудников по работе, бытовая характеристика), которые рекомендуют собрать эксперты, будут содержаться сведения о нарушениях поведения А.Бородина, экспертные вопросы могут быть решены в амбулаторном порядке. При оценке характеристики с места работы следует учитывать конфликтные отношения А.Бородина с его начальником.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: А.Бородин психическим расстройством не страдает. Диагноз «Расстройство личности и поведения вследствие дисфункции головного мозга, является не обоснованным и не соответствует современной классификации болезней МКБ-10. Для решения диагностических и экспертных вопросов стационарная судебно-психиатрическая экспертиза не требуется.
Вот так ничтожный производственный, точнее, личностный конфликт стал причиной тяжелых жизненных проблем человека и остается только надеяться, что физического и душевного здоровья Андрея хватит на то, чтобы преодолеть все этапы выпавшей на его долю эпопеи. Хочется надеяться, что в итоге он компенсирует свои потери, как материальные, так и личностные.
Имена действующих лиц изменены или опущены.
Елена Фетисова