Что это, если не карательная психиатрия?

Андрею Германовичу Киселеву 60 лет, и он пациент со стажем: с 1998 г. много раз госпитализировался в московскую психиатрическую больницу № 1 им. Алексеева с диагнозом «шизофрения, осложненная злоупотреблением алкоголя», с 2003 г. ПНД отмечает нарастающие изменения личности и выраженное снижение психоэнергетическго потенциала, с 2009 г. имеет 2-ую бессрочную группу инвалидности по психическому заболеванию. При этом он время от времени работал (дворником, художником, рабочим и т.п.), посещал диспансер, проживает с женой и сыном, которые о нем очень заботятся.

3 марта 2013 г. Киселев, будучи в приподнятом настроении, отправился в магазин «Пятерочка» и, имея полный  кошелек денег, набрал там разных продуктов и, как потом было написано в обвинительном заключении, «попытался похитить товар на общую сумму 1792 рубля 90 копеек» (одну тысячу семьсот девяносто два рубля 90 коп.!), однако был задержан сотрудниками магазина. Амбулаторная СПЭ пришла к выводу, что он не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, и суд назначил ему амбулаторное принудительное лечение и наблюдение психиатра по месту жительства.

Диспансер (ПНД № 1, филиал ПКБ № 1 им. Н.А.Алексеева) Киселев посещал регулярно, от лечения не отказывался, однако в 2014 г. наступило очередное обострение, и он в течение месяца лечился в ПКБ № 1 им. Н.А.Алексеева. После выписки из стационара вновь регулярно посещал ПНД, отмечалось улучшение состояния, но «периодически предъявлял жалобы на слабость, апатию, нежелание чем-либо заниматься». Алкоголем не злоупотреблял, никаких общественно опасных действий не совершал. Тем не менее, в конце 2015 г. по ходатайству диспансера Савеловский районный суд Москвы продлевает ему принудительное амбулаторное лечение.

И вновь Киселев постоянно посещает диспансер, жалуется на побочные эффекты от проводимой терапии, и в апреле 2017 г. самостоятельно прекращает лечение. Напрасно сын уговаривает его ходить к врачу, объясняет, что лечение назначено судом, и его нельзя просто так прекратить. Отец непреклонен и в течение 11 месяцев диспансер не посещает.  За это время состояние его ухудшилось, и когда в марте 2018 г. сын, наконец, привел отца на прием, состояние его расценивалось как нестабильное, «определялось галлюцинаторно-параноидной симптоматикой», и была назначена массивная терапия, которая буквально свалила Киселева с ног, «превратила в овощ» по словам родственников. Он с трудом двигался и едва говорил, очень много спал и жаловался на выраженную слабость. Несмотря на это, он аккуратно принимал  назначенные лекарства, 2 раза в месяц приходил на осмотр врача и инъекции галоперидола. Сын жестко контролировал поведение отца и был уверен, что врачи поймут причины временного отказа от лечения. Ведь за это время никто не поинтересовался, что происходит с пациентом, не позвонил, не навестил дома, не помог уговорить продолжать лечение. 

В мае 2018 г. ПНД провел Киселеву заочную (!) врачебную комиссию, которая приняла решение ходатайствовать об изменении принудительной меры медицинского характера и направлении Киселева в стационар общего типа. Такое серьезное решение, меняющее судьбу человека, комиссия приняла, даже не взглянув на пациента. Якобы его не смогли найти, хотя он появлялся у своего лечащего врача дважды в месяц. Как выяснилось позже, приглашение на комиссию было направлено по адресу его сестры, которая давно не поддерживает с ним никаких отношений. Обосновывая свое решение, врачи ссылались на «грубое нарушение режима наблюдения и лечения в настоящее время» (тогда как пациент уже два месяца находился на активной терапии и регулярно посещал диспансер), «тенденцию к злоупотреблению спиртными напитками» (которые он, по свидетельству жены и сына, не употребляет уже в течение 4 лет), «недостаточное критическое отношение к содеянному» (не раскаялся! А вдруг еще раз попробует украсть?) и своему состоянию (аккуратный прием терапии, которую он очень плохо переносит, вероятно, недостаточное основание).

13 августа 2018 г. судья Савеловского районного суда г. Москвы А.Ю.Абрамова, единолично, рассмотрев ходатайство заместителя главного врача ПНД № 1 С.А. Голубева, постановила «изменить Киселеву А.Г. принудительную меру медицинского характера с принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях на принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях общего типа». Любой человек, совершивший аналогичное правонарушение, отделался бы небольшим штрафом, но Киселев, как пациент психиатрической службы, уже пять лет находится на принудительном лечении и теперь рискует оказаться в стационаре закрытого типа. Спрашивается: какую опасность для себя и других лиц он представляет? Какой иной существенный вред может принести? Ведь только это является основанием для назначения принудительного лечения. Перевод Киселева на принудительное лечение в стационар общего типа, отрыв от заботящихся о нем родственников и привычной домашней среды приведет к еще большей дезорганизации его психического состояния и окончательной десоциализации. Судья может этого и не понимать, но врачи не должны это игнорировать!  

Показательно, что жена и сын говорят о его поведении дома, как поведении «послушного ребенка» и активно протестуют против принудительного лечения в стационаре. А ведь им жить с ним, и они пережили несравнимо худший период его психического состояния. Как можно не считаться с их намного лучшей информированностью и их требованиями?

Между тем, сам Киселев А.Г. в настоящее время находится на лечении в соматической больнице с диагнозом «железодефицитная анемия».  В поисках внутреннего кровотечения врачи провели ему крайне неприятные и травматичные исследования в виде гастроскопии, колоноскопии и т.п., и не смогли ничего обнаружить. Последнее их предположение – это результат массивной психотропной  терапии, которая была ему назначена в последнее время и которую он продолжал принимать до тех пор, пока не попал в больницу, где лечение было скорректировано.

По мнению специалистов НПА Киселев А.Г. не представляет опасности для себя и других лиц, не может принести никакого иного существенного вреда, и не нуждается в принудительном лечении в стационаре общего типа. Поведение врачей ПНД № 1 мы расцениваем как желание избавиться от неудобного хронического пациента, так же как избавляются от них, помещая их в ПНИ вопреки их желанию и желанию родственников.              

Л.Н.Виноградова