Ответ руководства НПА России на постановление Этической комиссии РОП

Комиссии Правления Российского общества психиатров по вопросам профессиональной этики на своем заседании 12 декабря 2013 года обсудила высказывания президента Независимой психиатрической ассоциации России Ю.С. Савенко в различных СМИ по делу участника протестов на Болотной площади Михаила Косенко. Комиссия, в частности, пришла к выводу, что «Савенко Ю.С. в своих выступлениях грубо нарушил нормы профессиональной этики», а также позволил себе «оскорбительные высказывания, умаляющие честь, достоинство и деловую репутацию» и «подрывающие авторитет психиатрического сообщества в целом».

См. Постановление комиссии Правления РОП

Приводим ответ Ю.С. Савенко и отклик исполнительного директора НПА России Л.Н.Виноградовой, опубликованный на сайте РОП.

Ответ президента НПА России Ю.С. Савенко Этической комиссии РОП

Подобно тому, как у нас утвердился официальный стиль не посылать извещения тем, кого они касаются, а …. «пусть узнают по телевизору», так и секретарь РОП сообщила мне, что я могу узнать решение Этической комиссии на сайте РОП. Там, действительно, размещено — на пяти страницах – «Постановление комиссии Правления РОП по вопросам профессиональной этики», в котором кроме трех членов Этической комиссии, двух судебных психиатров и председателя проф. Е.В.Снедкова, участвовал генералитет Общества, включая его председателя и экс-председателя, главного психиатра Минздрава, одновременно директора Центра им. В.П.Сербского и его заместителя и др.

Комиссия собралась 12 декабря 2013 года, т.е. за день до (14.12. 13) юбилейного съезда НПА России, посвященного ее 25-летию, вопреки моей просьбе отложить ее по этой причине и собраться вместе с Этической комиссией НПА России, и осудила мои интервью по делу участника оппозиционного митинга на Болотной площади Михаила Косенко.

Краткая предыстория такова. Еще в 4-м выпуске «Независимого психиатрического журнала» за 2012 г. я поместил свое Заключение специалиста от 31 августа 2012 года на Заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов Центра им. Сербского от 24 июля 2012 года под названием «Не ходи на Болотную площадь! Центр им. Сербского уже не боится оживить свою дурную славу?». В этом тексте содержался анализ всего того, что вызвало бурю год спустя. В предуведомлении к публикации, в частности, говорилось: «Достаточно перевести заключение экспертов Центра им. Сербского на английский язык и придать широкой огласке, чтобы вызвать всеобщее возмущение. Или вернуться к тем временам, когда передача таких материалов приравнивалась к страшному шпионскому преступлению». (Как известно, Владимир Буковский был осужден за передачу копий 10 психиатрических историй болезни). В судебном заседании я подробно разъяснил судье необоснованность ответов экспертов на заданные им вопросы и просил направить Косенко на стационарную СПЭ в Центр им. Сербского, чтобы он не ронял в очередной раз свою репутацию. С понимающим видом выслушав меня, судья продублировала решение экспертов. В своих интервью я фактически повторил те же доводы, к которым добавилось утверждение эксперта Центра им. Сербского в судебном заседании, повторенное помощником министра здравоохранения по судебной психиатрии и др., что «шизотипическое расстройство – все равно шизофрения», т.е. в полном противоречии с МКБ-10, официально принятой у нас в качестве стандарта. Это дало мне основание говорить о возвращении советской трактовки шизофрении, которая была в три раза шире чем во всем мире, что облегчало использование этого диагноза в полицейских целях. Мое заявление о сознательном введении суда в заблуждение таким диагнозом, по журналистскому обыкновению огрубленное в «Известиях» («диагноз Косенко взяли с потолка и обманули судью») вынудило директора Центра им. Сербского послать в Этическую комиссию РОП жалобу на оскорбление экспертов.

Завязавшаяся переписка с председателем Этической комиссии проф. Е.В. Снедковым носила поначалу деловой характер. Мы написали три открытых письма – Уполномоченному по правам человека в РФ, в РОП и в ВПА, но в результате технической ошибки на сайт РОП было послано письмо в ВПА. Невольно получилась ситуация пробного шара. То, что письмо было адресовано ВПА, как раз и вызвало бурю возмущения.Проф. Снедков написал на двух страницах письмо на имя ведущего сайт РОП, но предназначенное явно мне, полное негодования, причем о неисполнении правительством в течение двадцати лет 38-й статьи нашего закона, о чем первая половина письма, – ни слова. А вот жаловаться за границу – не сметь. Словно до этого мы не обращались в ВПА, Совет Европы, Европейский Суд, словно этого нельзя делать, словно это «непатриотично».

В противоречии с собственным заявлением, что профессиональные вопросы – за пределами решения комиссии, они поднимаются, чтобы сознательно ввести в заблуждение непрофессионалов. Словно, не на поверхности:

Грубым нарушением является разглашение на большой пресс-конференции профессором З.И. Кекелидзе содержания медицинской документации М. Косенко, что является прямым нарушением закона, т.к. Косенко не давал на это согласия. Мы же располагали только заключением комиссии экспертов. Констатирующая часть таких заключений пока что пишется достаточно полно и честно. Если в медицинской документации есть что-либо диагностически высоко значимое, что не нашло отражения в заключении СПЭ, то это, скорее всего, фальсификация, примеров чему мы знаем немало. Мы же не называли его имени в своей публикации 2012 года, хотя располагаем его личным письменным разрешением «комментировать все имеющиеся сведения».

Фактически все члены расширенного состава Этической комиссии – люди, доброжелательно ко мне относящиеся. Их реакция – живое свидетельство драматической ситуации вынужденного поведения, ярко запечатленной в рассказе поэта А.Я.Яшина «Рычаги» в разгромленном сборнике «Литературная Москва» (1956 г.) [ Накануне партсобрания в колхозе люди разговаривают друг с другом по-человечески, но когда начинается партсобрание, они превращаются в рычаги партийных предписаний. ]. Процесс оносороживания длится уже достаточно долго, некоторые уже даже сроднились с этим. Наконец, каждый исполнил свою социальную роль, в меру обремененности занимаемыми постами и званиями. Поэтому я вижу за всем этим не конкретные персоны и не чьи-то распоряжения, а атмосферу в обществе, препятствующую свободному волеизъявлению. Конечно, профессору З.И. Кекелидзе не улыбается прослыть «Онищенко от психиатрии».

Итак, «Постановление» является очевидным для всех подтверждением того, что советский дух воскресает в этом решении РОП, красноречиво не подписанным первыми лицами. Конечно, от советского строя нас отделяет еще огромное расстояние.

Реакция на проект нашего письма в ВПА послужила окончательному решению послать такое письмо в силу очевидным образом воскресшего советского стиля, а также не принимать участие в комиссии пока она не соберется на паритетных началах. Слишком памятны советские судилища такого рода. Но «Постановление» комиссии: «не состоятельным и ошибочным является утверждение об отсутствии в суде состязательности экспертов» и «экспертное заключение вправе оценивать только суд, и никаким общественным организациям или отдельным лицам такое право не предоставлено» – является тоской по этим временам.

Авторитет профессионального сообщества – предмет усилий самого сообщества, а не высокопоставленных чиновников и руководителей. Постановление не удержалось даже от приписывания нашему «Обращению в ВПА» тирад, которых там не было и нет.

Легко узнаваемая стилистика в текстах «Уведомления» и «Постановления» пламенно избыточна. Такие «стахановцы», слишком далеко забегающие вперед, делают властям медвежью услугу.

Для «Постановления» характернее всего прямо противоположные нам акценты:

Авторам «Постановления» невдомек, что существует реально снизу организованные общественные и собственно правозащитные организации, что суть их деятельности состоит в защите прав человека от произвола властей, что, например, понятие «пытки» в международном лексиконе относится только к случаям использования от лица государства. Такие «стахановцы» ведут к конфронтации власти и общества, вместо диалога и сотрудничества. Довольно неразумно было, прямо-таки демонстративно, через день после награждения меня Московской Хельсинкской группой премией в номинации «За исторический вклад в защиты прав человека и правозащитное движение» таким наотмашь образом осуждать мою профессиональную и общественную позицию.

Ю.С. Савенко, президент НПА России

Отклик исполнительного директора НПА России Л.Н. Виноградовой на постановление Этической комиссии РОП

Что же это за Этическая комиссия такая, которая считает возможным рассматривать дело в отсутствие одной из сторон? Даже недееспособного гражданина приглашают в суд для участия в судебном заседании. Причем не просто приглашают, а не проводят судебное заседание в его отсутствие. А здесь мотивированная просьба Савенко не рассматривать дело в его отсутствие не учитывается, поскольку он сообщил об этом слишком поздно (за день), а «некоторые члены Комиссии приехали в Москву только с этой единственной целью, специально оформив по месту работы отпуск без сохранения заработной платы».
Кто-нибудь в это может поверить? Покажите мне этих людей, которые ездят за свой счет на заседания Этической комиссии РОП. На самом деле, присутствие и не нужно было, Этическая комиссия заранее позаботилась о том, чтобы иметь возможность решать вопросы заочно, в одностороннем порядке, так, как ей нужно.

Это записано в ее Положении. («4.12. Неявка на заседание Комиссии без уважительных причин заявителя или лица, в отношении которого подано заявление, не является препятствием для рассмотрения материалов и для принятия решения» (а кто определяет уважительность причины?) Уважаемые члены Правления РОП? Вы читали это Положение, когда утверждали его на своем Пленуме? Вас там ничего не смутило? Это похоже на рассмотрение этических вопросов? Да и результатом разбирательства становится не «Решение» или «Заключение» или что-то еще хоть с каким-то привкусом рекомендательности (все-таки, Этическая комиссия, а не суд), а «Постановление», причем формулировки могут быть самыми жесткими, например, «дать участнику (участникам) конфликта конкретные предписания по прекращению неэтичного поведения». Неплохо, правда? Это, безусловно, будет способствовать «популяризации среди членов РОП этических принципов профессиональной деятельности» (одна из целей Комиссии). В результате, так называемая Этическая комиссия приняла на веру все, что предложил ей ее председатель проф. Е.В.Снедков, включая явную ложь. Так, например, цитата из Открытого письма НПА России в ВПА («психиатрия в России в данный момент, как и в советские времена, становится инструментом репрессий» и требование «вмешаться в данное дело с целью установления истинного состояния здоровья М.А.Косенко и недопущения в отношении него методов «карательной медицины» и тем самым воспрепятствовать беззаконию и репрессиям») явно кем-то придумана (по стилю очень похоже на проф. Снедкова, может он?). Ни в проекте Открытого письма, который случайно попал руководству РОП, ни в самом Открытом письме, таких фраз и близко не было. Итогом заседания, как и следовало ожидать, стало обвинение Савенко в том, что он «грубо нарушил нормы профессиональной этики» и «подрывает авторитет психиатрического сообщества в целом». Ничего удивительно и неожиданного в этом нет. Удивительно, и крайне неприятно то, что на заседании комиссии присутствовали очень уважаемые и достойные люди, которые не сочли нужным прекратить все это безобразие и предложить перенести заседание комиссии. Я уже не говорю о том, чтобы обсудить предложение Ю.Савенко пригласить на заседание комиссии и членов Этической комиссии НПА России, весьма достойных и безупречных в этическом отношении (самое важное требование!) специалистов: проф. А.Г.Гофмана, проф. М.Е.Бурно и д-ра Б.А.Воскресенского. Но это не соответствует Положению комиссии, а г-н Снедков не может отойти от буквы закона, хотя и придуманного им самим. Ну и последнее. В то время, как члены Этической комиссии и приглашенные эксперты заботятся о сохранении деловой репутации Центра Сербского и «авторитете психиатрического сообщества в целом», Савенко поддерживает связь с сестрой Косенко и его адвокатами, использует все свои возможности для того, чтобы человеку, безусловно не опасному ни для себя, ни для окружающих, стационарное лечение было заменено на амбулаторное. Это тоже, вероятно, является неэтичным по мнению Комиссии, поскольку идет в разрез с решением суда и противоречит выводам экспертов.

Л.Н.Виноградова

наверх >>>