Сергей пьет кофе и пытается объяснить мне аналитическую теорию чисел. Я же пытаюсь не расплакаться и лихорадочно соображаю, что можно сделать. Я знаю, что он допьет кофе, выйдет отсюда и поедет в квартиру, которая ему уже не принадлежит. В которой идет ремонт полным ходом, нет воды и возможности приготовить еду. «Да вы не переживайте, один раз в день я точно ем: у нас рядом с домом есть храм, а при нем – трапезная. Меня там кормят обедом». И он будет ждать, что случится дальше: либо люди, уже обманувшие его, выполнят хотя бы одно свое обещание и переселят его в однокомнатную квартиру, о которой он так мечтает, либо… Мне страшно даже подумать, каков второй вариант развития событий.
Сергею трудно сосредоточиться и восстановить ход событий в деталях, но он старается. Где-то в середине он прерывает рассказ и восклицает: «Почему, почему меня все время обманывают?! Все, что я хотел всегда – спокойно заниматься наукой…» Сергей – математик, в прошлой жизни, до болезни, он занимался аналитической теорией чисел и математической физикой, работал инженером.
Сергей и его брат Виктор после смерти матери унаследовали большую трехкомнатную квартиру в центре города, по 1/3 и 2/3 доли соответственно. Сергей говорит, мама думала, что Витя женится, у него будут дети, поэтому ему больше оставила. Братья жили вместе, Виктор начал пить, у Сергея – инвалидность второй группы в связи с психическим расстройством. Как говорит Сергей, жили на его пенсию, которая составляет 7 000 рублей. «А зимой иногда счета за квартиру доходили до 9 тысяч в месяц, мы не могли их оплатить, Виктор пил и не работал». С момента смерти матери, пенсия которой составляла существенный вклад в семейный бюджет, накопился довольно большой долг по оплате коммунальных услуг – около 200 000 рублей. Это еще сыграет очень важную роль в нашей истории.
В 2016 году в жизни братьев появился некто, назовем его Сергеев. Его привел Виктор. Он стал заходить в гости, общаться с Виктором. Сергей рассказывает, что Сергеев снимал Виктора на видео: как они обсуждают, что Сергеев предлагает Виктору выкупить у него его долю в квартире. Весной 2016 г. Виктор продал свою долю Сергееву. Буквально через несколько дней он (Виктор) был соседями обнаружен на лестнице в подъезде в бессознательном состоянии, они вызвали скорую, которая отвезла мужчину в психиатрическую больницу. По стечению обстоятельств, Сергей в это же время находился в этой же больнице, но они лежали в разных отделениях и друг друга не видели.
После выписки братья продолжали жить в той же квартире, Сергеев не появлялся. Периодически они оба попадали в больницу. Через какое-то время Виктор привел нового человека, на этот раз женщину, которая назвалась риэлтором. Наташа сочувствовала братьям, говорила, что Сергеев их обманул, и предложила свои услуги: признать сделку недействительной, вернуть 2/3 квартиры, а дальше уже думать, что делать. Виктор согласился, и вскоре Наташа привела в дом мужчину, который представился следователем М., забрал правоустанавливающие документы и исчез. По словам Сергея, летом 2017 года состоялось судебное заседание, на котором сделка между Сергеевым и Виктором была признана действительной. После этого Наташа исчезла и больше братьев не беспокоила. Сергеев тоже не появлялся, однажды он пришел, звонил, но Сергей ему дверь не открыл. Ключей от квартиры у него не было.
Однажды, когда Сергей в очередной раз лежал в больнице, он познакомился с девушкой. Сергей говорит: «После мамы остались ее вещи, я хотел их отдать, но не знал, куда. Я вообще люблю избавляться от ненужных вещей. А она рассказала мне, что при одном храме есть склад, который как раз принимает вещи. После выписки я туда поехал, познакомился с социальными работниками, а потом стал регулярно приезжать. Они там хорошие». В одно из таких посещений старший социальный работник склада познакомила Сергея с двумя молодыми людьми, Вовой и Львом. На мой вопрос, кто это такие и что они делали на складе, Сергей ответил так: «Ну, они бизнесмены какие-то. У них бизнес с церковью связан. Они приезжают, спрашивают, чем помочь. Вот один священник сказал, что ему нужен микроавтобус, и они это устроили».
Вова и Лев спросили Сергея, чем ему помочь, и он рассказал: что брат пьет, когда не лежит в больнице, лекарства, которые ему выписывают, не принимает; что он продал свою долю в квартире и фактически они оба живут на 1/3, которая принадлежит Сергею; что брат пропивает свою пенсию, и они живут на 7000 руб. в месяц, которые получает Сергей, а теперь вообще на 3 500 руб., потому что из-за долга по оплате коммунальных платежей в 200 000 руб. ЖКУ обратилось в суд, и по судебному постановлению часть пенсии Сергею удерживают в счет оплаты долга.
Вова и Лев сочувствовали, жалели Сергея и обещали подумать, как же ему можно помочь. А потом придумали вот что: «Давай, — сказали они Сергею – мы выкупим у Сергеева 2/3, которую ему продал твой брат. А потом продадим квартиру целиком – так можно за нее больше денег выручить. Себе мы возьмем не меньше миллиона, ты уж пойми, просто так возиться не станем. А тебе на то, что останется, купим квартиру однокомнатную, и будешь жить спокойно, и хватит тебе твоей пенсии, чтобы оплачивать маленькую квартиру. А брат пусть в стационаре лежит – он все равно, когда не в больнице, пьет и лекарства не принимает». Сергей подумал-подумал, и согласился. Посоветоваться ему было не с кем – близких родственников нет, а те, дальние и двоюродные, живут далеко и давно уже связь не поддерживают с братьями.
Сергей оформил генеральную доверенность на Вову, и вскоре сделка состоялась. Уж не знаю, как Вова и Лев разыскали Сергеева и как его уговорили продать 2/3 квартиры, но они это сделали. И летом 2017 г. квартира полностью была продана некоему г-ну Вартаняну. Он, кстати, оплатил долг по коммунальным платежам – такая договоренность была у Вовы с Сергеем, чтобы его пенсия была восстановлена в полном объеме. Сергей говорит: «Вова сказал мне, что квартира продана, долги оплачены, и я пошел в ЖКУ, чтобы взять справку для Пенсионного Фонда. А они мне там сказали, что я из квартиры выписан и никакого отношения к ней больше не имею. Вот тогда я по-настоящему испугался. Вскоре в квартиру въехала бригада строителей (у Вовы есть ключи), которые начали делать капитальный ремонт, и делают его до сих пор».
Вова пока отвечает на телефонные звонки Сергея, говорит, что подыскивает ему подходящий вариант. На вопрос о том, сколько составляет доля Сергея в денежном эквиваленте, как говорит Сергей, отвечает что-то такое, что я не могу понять. И Сергей живет в чужой теперь квартире, в которой идет ремонт, и ожидает решения своей участи.
К слову, оба брата не лишены дееспособности. Они состоят на учете в ПНД. Сергей сказал, что несмотря на ужасную ситуацию, в которую попал, он боится обращаться в ПНД и органы опеки и попечительства. «Я знаю, что они сделают – отправят меня в интернат. Я этого боюсь больше всего. Я хочу, чтобы государство вернуло мне маленькую квартиру, в которой я смогу жить спокойно и оплачивать ее на свою пенсию».
Мне страшно думать о том, что будет с Сергеем, когда ремонт закончится, и новые хозяева решат въехать в квартиру. Я не знаю, что решили сделать с ним Вова и Лев, бизнесмены от церкви, которые ему «помогли» …
Я понимаю только, что эта ситуация случилась во многом потому, что инвалид второй группы получает пенсию в 7000 рублей в месяц и не может на нее прожить. Вспомним о том, что это человек, хоть и не лишенный дееспособности, но страдающий психическим расстройством, что накладывает свой отпечаток на способности и возможности оценивать ситуацию и искать из нее выходы. И вот такой человек видит для себя только два варианта: идти в интернат или продать большую квартиру, которую он не в состоянии содержать, и взамен купить маленькую. Что из этого вышло, вы уже знаете. Если у такого человека нет родственников или знакомых, которые могут помочь советом, предостеречь, он оказывается в опасной ситуации. Для закона он не существует, пока не признан недееспособным. Только в последнем случае органы опеки и попечительства могут и должны вмешаться.
А уж действия таких вот «риэлторов», «бизнесменов от церкви», готовых нажиться на чужой беде при любом удобном случае, вовсе за гранью добра и зла.
В случае Сергея нужно действовать очень осторожно, чтобы не навредить. Привлечение внимания может только ускорить развитие событий по нежелательному для него сценарию. Юристы НПАР обратились с заявлением в прокуратуру, и сейчас определяют стратегию дальнейших действий.
Евгения Доброванова