Обращение матери капитана полиции Семыкиной О. М. к Президенту России В.В.Путину
Уважаемый Владимир Владимирович!
Я вынуждена обратиться и к Вам за спасением своей дочери.
В настоящее время моя дочь Семыкина Оксана Михайловна служит в Центре кинологической службы ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области в звании капитана полиции на должности старшего инспектора-кинолога. Ветеран боевых действий, за 15 лет безупречной службы имеет множество наград и поощрений от руководителей различных уровней, неоднократный призёр и чемпион всероссийских соревнований специалистов-кинологов. Работу со служебными собаками считает своим призванием.
Моей дочери документально известны многие факты нарушения закона и превышения должностных полномочий руководителем ЦКС. Штат укомплектовывается людьми, ничего общего не имеющими с кинологией. Большинство сотрудников, занимающих должности кинологов, не работали и не работают со служебными собаками, но при этом получают за это деньги, премии и надбавки. Реально работающих кинологов с собаками не хватает, поэтому кинологи работают практически без выходных. Но работа в выходные, праздничные дни, сверхурочное время не учитывается никак. Приказы не издаются, табеля ведутся формально, переработка не учитывается. Сотрудники вынуждены нести службу часто до полного физического и морального истощения под угрозой увольнений и расправы со стороны руководства. Сотрудники кинологического центра, применяющие служебных собак для поиска взрывчатых веществ, ежедневно рискуют своими жизнями, а особенно в настоящее время – время всемирного терроризма.
Моя дочь хотела перевестись на службу в родной город Ставрополь, а когда об этом узнало руководство ЦКС – начались гонения. Её пытались неоднократно привлечь к дисциплинарной ответственности, чтобы немного приструнить, но наказать было не за что, поэтому они пошли другим путём. На протяжении последних месяцев на мою дочь оказывается жёсткое давление. Она вынуждена была записывать все разговоры с начальством и опасалась за свою жизнь. 5 августа 2017 г. руководитель ЦКС сообщил мне, что моя дочь находится в больнице.
От её коллег по службе я узнала, что мою дочь с применением физической силы некоторыми сотрудниками ЦКС во главе с руководителем принудительно доставили в психиатрическую больницу им. Кащенко, при этом намеренно оставив ее без средств связи, т.к. разбили телефон.
В течение нескольких дней мне ничего не было известно о моей дочери и о состоянии её здоровья. Лечащий врач фактически никакой информации не дала, и разговаривать со мной не захотела, что говорит о том, что помещение моей дочери в клинику было незаконным.
Теперь все факты о нарушениях закона руководством ЦКС, которые документально известны моей дочери, легко списать на её невменяемость. Вот так закрывают рот людям, недовольным происходящим беспределом. Всё, что произошло, очень смахивает на хорошо продуманную и уже неоднократно действующую систему уничтожения неугодных людей. Моя дочь далеко не первая, в отношении кого действующим руководством кинологического центра допускались нарушения закона и элементарных человеческих правил приличия и порядочности. Об этом можно судить хотя бы по волне недовольства, которая поднялась в социальных сетях, после опубликования моего открытого письма Москальковой Т.Н., уполномоченной по правам человека Российской федерации. Действующие сотрудники кинологического центра в разговорах между собой признаются, что боятся ослушаться незаконных распоряжений начальства, т.к. ему за это ничего не будет, а они станут испытывать такие же гонения как моя дочь.
Я очень сомневаюсь, что местные органы объективно смогут разобраться в сложившейся ситуации.
ЦКС руководит человек, уверенный в своей безнаказанности, т.к. все его нарушения и незаконные действия покрываются руководством ГУ МВД по СПб и ЛО. Мое обращение к вам – это крик матери о помощи.
Помогите! Морально и физическое здоровье моей дочери под угрозой. Помогите остановить беспредел!!!
Меня поддерживают многие бывшие и действующие сотрудники полиции, как уже пострадавшие от начальника ЦКС, так и ныне работающие. Многие люди не могут одновременно ошибаться.
В связи с изложенным, от своего имени и от имени сотрудников просим:
1. Уволить начальника ЦКС ГУ МВД по СПб и ЛО и его заместителя, и назначить на их место честных, порядочных и обладающих специальными знаниями в области кинологии сотрудников.
2. Прекратить незаконное психиатрическое преследование Семыкиной Оксаны Михайловны.
3. Разрешить Семыкиной Оксане Михайловне перевод в другое место службы (г. Ставрополь) с целью продолжить службу в полиции.
Гресь Антонина Тадеушовна, город Ставрополь
Кроме того, мать Оксаны обратилась с письмом ко всем с просьбой собрать подписи в защиту ее дочери.
Комментарии НПА России
Благодаря сетям эта история получила широкий общественный отклик, за короткий срок под протестом было собрано более 130 тыс. подписей. Всполошились и психиатры. Первым мне позвонил проф. Корнетов из Томска и, высказав свое возмущение, спросил: «Что может сделать в этой ситуации Ассоциация?»
Характерно, что такого рода звонки адресуются нам, а не РОП, хотя главный врач психиатрической больницы им. П.П.Кащенко д-р Олег Васильевич Лиманкин является вице-президентом РОП, а сама больница произвела на нас после ее (правда, давнишнего) посещения впечатление, как одна из самых образцовых, а позднее это укрепилось прекрасной организацией ее юбилея, к которому было издано несколько монументальных томов по ее истории и деятельности.
Описанная коллизия является рутинной, за исключением бурной реакции общественности, которой мы могли бы порадоваться на фоне преобладающей общей пассивности, всеобщего неверия в возможность добиться справедливости, если бы не многочисленные примеры протестов, организуемых – по всем уже хорошо разработанным сценариям – различными маргинальными организациями и самой властью.
Наш почти 30-летний опыт позволяет увидеть в этом вынесенное в заголовок проявление априорного недоверия к психиатрии в обществе. Оно сформировалось не на пустом месте. Нигде и никогда психиатрию не использовали в политических целях в таких масштабах, как у нас. А потом долго отрицали это. В последнее десятилетие мы неоднократно сталкивались с принудительной госпитализацией по пункту «а» там, где имелся только пункт «в» в силу простого удобства, а еще чаще с определением режима принудительного лечения из 4 возможных – самый жесткий вместо амбулаторного принудительного лечения, и с определением сроков принудительного лечения, как за реальное преступление, сводя на нет экскульпацию, т.е. освобождение от наказания психически больных людей.
Вопреки полярности представленных в данном случае позиций, мы видим их совместимость. Обнаружение у человека психического расстройства не перечеркивает содержание его творчества, требований и разоблачений. А мера адекватности, правдоподобности и вероятности этого содержания всегда на виду, и вовсе не это, как известно, является основанием усмотрения психического расстройства, а форма их проявления. К сожалению, эта элементарная истина не принимается в счет обеими сторонами. При всей доказательности ответа больницы необходимо включение в конкретный более объемлющий контекст, который всегда многомерен. А другая сторона не знает о самом существовании транзиторных психотических расстройств, которые могут длиться только несколько дней, а то и часов.
Так приходится расплачиваться за потерянное доверие к психиатрии. Это отношение распространилось во всем мире не только к государственной психиатрии, но и к предмету психиатрии как таковой, в форме мощного антипсихиатрического движения.
Ю.С.Савенко
4 сентября мы получили обращение матери С. с просьбой помочь в «освобождении» дочери, которая была принудительно помещена в психиатрическую больницу. В социальных сетях было опубликовано ее Обращение к Президенту, которое за несколько дней собрало более 130 тыс. подписей. В Обращении говорится, что помещение в ПБ – месть за разоблачение массовых злоупотреблений администрации, в том числе, грубых нарушений трудового законодательства. Такая реакция обычно пассивной общественности – прискорбное свидетельство полного недоверия к психиатрии и психиатрам. Никто даже не задумался о том, что у человека действительно могло возникнуть психическое расстройство, требующее лечения. Особенно если учесть описанный в заявлении режим работы с постоянными ночными дежурствами, отсутствием полноценных выходных и отпусков, постоянного стресса и т.п.
Поскольку встретиться с самой С. или получить какие-либо документы в тот момент было невозможно, мы обратились за комментарием к главному врачу Санкт-Петербургской психиатрической больницы им. Кащенко д-ру О.В.Лиманкину, который одновременно является вице-президентом Российского общества психиатров и имеет репутацию человека, посвятившего свою жизнь лечению и реабилитации людей с ментальными расстройствами. В свое время его больница произвела на нас очень хорошее впечатление, помимо хорошо организованного лечебного процесса там много внимания уделяли реабилитационным мероприятиям: работали кружки, устраивались концерты, выездные экскурсии, было открыто общежитие для лиц, утративших социальные связи, и отделения со свободным режимом.
В объяснении д-ра Лиманкина говорилось, что С. была доставлена в их больницу после осмотра психиатром ведомственной поликлиники, который описывает ее неадекватное поведение: в 8 часов утра перелезла через ворота на ведомственную территорию, была агрессивна, нецензурно бранилась, хватала окружающих за одежду, разбила планшет одного из сотрудников, не реагировала на замечания.
Психиатры в таких случаях всегда оказываются в трудном положении, поскольку не могут привести возмущенному обществу подтверждения необходимости поместить человека в стационар, будучи связанными врачебной тайной. Их единственная защита – разрешение суда на недобровольное лечение. Первоначально суд такое разрешение дал и даже направил С. на судебно-психиатрическую экспертизу в ПБ № 6, где она пробыла 8 дней и где был выставлен диагноз острого психотического расстройства и была подтверждена необходимость стационировать С. по пункту «в» закона о психиатрической помощи. Надо сказать, что пункт «в» — это самый неопределенный из всех оснований принудительной госпитализации, так как предполагает наличие такого психического расстройства, которое нужно лечить в стационаре, поскольку оставление человека без психиатрической помощи может привести к тяжелому вреду его здоровью. Непонятно, однако, какой тяжелый вред мог быть нанесен, и почему при описании агрессивного поведения С., психиатры для обоснования необходимости госпитализации не ссылались на пункт «а» — непосредственная опасность для себя и окружающих, что было бы гораздо убедительнее.
Повторное заседание суда, для решения вопроса о возможности недобровольного лечения состоялось 8 сентября и длилось 6 часов (!) – небывалое время для дел о недобровольной госпитализации. В результате суд оставил исковое заявление больницы без рассмотрения, поскольку – вслед за адвокатами – решил, что оно подписано не уполномоченным на это лицом. В тот же день С. была освобождена из больницы, и общественность празднует свою победу, а больница подает жалобу в Ленинградский областной суд, поскольку не согласна с вынесенным определением.
Случившееся – тревожный звонок для психиатров. Почему люди так боятся общения с психиатрами, рассматривают лечение как наказание и пытку, а психиатрический диагноз как способ борьбы с неугодными. К сожалению, в последнее время, психиатры дают немало оснований для этого. Любой психиатрический диагноз ведет к запрету работать в госорганах, медицинских и педагогических организациях, водителем, владеть оружием и даже управлять личным автотранспортом. Незначительное правонарушение, совершенное человеком с психическими расстройствами, может закончиться годами, проведенными в психиатрической больнице. Эксперты легко выносят такие рекомендации по делам о клевете, разжигании розни и терроризме, понимание которого стало столь широким, что туда попадают любые высказывания в социальных сетях.
Правозащитные организации выступили с инициативой провести независимое комиссионное освидетельствование С., и НПА России готова принять в этом участие. Вот только согласится ли сама С. на такое исследование? Кроме того, нужно иметь в виду, что существуют транзиторные, т.е. временные, психические расстройства, которые могут длиться несколько дней или даже несколько часов и проходить без каких-либо последствий.
Л.Н.Виноградова
Приложение: Информация больницы по случаю С.
С. была доставлена в приёмное отделение СПб ГБУЗ «Психиатрическая больница №1 им. П.П. Кащенко» 04.08.2017г. в сопровождении сотрудников кинологической службы, по направлению поликлиники №1 МСЧ МВД.
По данным направления, начиная с 31.07.17г. сослуживцы отмечают внезапное изменение поведения С., ее неадекватность и агрессивность, что стало причиной постоянных конфликтов на работе. 04.08.17г. в нерабочее время (8 часов утра) С. перелезла через ворота на ведомственную территорию, была агрессивна, нецензурно бранилась, хватала окружающих за одежду, разбила планшет одного из сотрудников, на замечания не реагировала. В сопровождении сотрудников службы была доставлена в психиатрический кабинет ведомственной поликлиники. После осмотра врачом психиатром, зафиксировавшим наличие острого психического расстройства, была направлена на госпитализацию в психиатрический стационар.
В приёмном отделении СПб ГБУЗ «Психиатрическая больница №1 им. П.П. Кащенко» осмотрена дежурным врачом; выявлены признаки острого психического расстройства. Поступила в стационарное отделение СПб ГБУЗ «Психиатрическая больница №1 им. П.П. Кащенко» 04.08.2017г. в 21-15. От госпитализации и лечения С. отказалась, поэтому 05.08.2017 г. была освидетельствована комиссией врачей психиатров больницы на предмет обоснованности госпитализации и лечения в условиях психиатрической больницы в недобровольном порядке. Комиссия пришла к выводу, что С. страдает психическим расстройством в форме острого полиморфного психотического расстройства с симптомами шизофрении (F23.1) и подтвердила обоснованность госпитализации С. в недобровольном порядке по п. «в» ст. 29 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».
06.08.2017г. представитель СПб ГБУЗ «Психиатрическая больница № 1 им. П.П. Кащенко» по доверенности, подписанной главным врачом больницы, обратилась в Гатчинский городской суд Ленинградской области с административным исковым заявлением о госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке. Судом было принято определение о принятии административного искового заявления к своему производству и о продлении пребывания С. в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, на срок, необходимый для рассмотрения административного искового заявления о госпитализации гражданина в недобровольном порядке в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях. При этом судом в отношении С. была назначена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза в СПб ГКУЗ «Городская психиатрическая больница №6 (стационар с диспансером)», где С. находилась с 14.08.2017 г. по 23.08.2017г., затем была возвращена в СПб ГБУЗ «Психиатрическая больница №1 им. П.П. Кащенко».
С момента возвращения С. в отделение — после проведения ССПЭ и в ожидании повторного заседания суда — на больницу и лечащего врача оказывалось беспрецедентное давление со стороны адвокатов С. Последние позволяли себе крайне некорректные высказывания в отношении врачей, персонала. Используя специфическую юридическую лексику и знания «нужных законов», угрожали «пустить по этапу… дать двоечку по строгачу…», обвиняли врачей в сговоре с определенными людьми с целью избавиться от пациентки. В глобальной сети данный случай получил всестороннюю огласку. На одном из ресурсов был организован сбор подписей под обращением к Президенту РФ с просьбой вмешаться в данное дело. На одном из центральных телеканалов в вечерних новостях был показан сюжет, телезрителям было предоставлено административное исковое заявление, составленное врачами больницы при оформлении документов на недобровольную госпитализацию. При этом репортеры указали персональные данные врачей, проводивших комиссионное освидетельствование, чтобы «страна знала своих героев». После этого один из врачей и члены его семьи подверглись оскорблениям и угрозам в социальных сетях.
В этот период изменилось отношение пациентки к врачам: при поступлении после ССПЭ она была относительно корректна в высказываниях, установился формальный терапевтический контакт с лечащим врачом, но в дальнейшем, по мере её индуцирования «защитниками» и нарастания общественного резонанса, контакт приобретал всё более негативный оттенок. 04.09.2017 г. у С. наблюдалось резкое ухудшение психического состояния, потребовавшее срочного медикаментозного купирования. Утром следующего дня С. рассказала о произошедшем адвокатам, те обвиняли врачей в стремлении «специально заколоть… свести её с ума… обтяпать как нужно…», угрожали судебным преследованием. После этого инцидента врачами были поданы жалобы в адвокатскую контору на поведение юристов.
Производство по дело было возобновлено 08.09.2017г. — состоялось судебное заседание, которое длилось более шести часов. С самого утра у здания суда наблюдалось скопление людей из «группы поддержки», корреспондентов различных телеканалов, которые получили информацию о предстоящем заседании от адвокатов. Само заседание суда проходило в закрытом режиме. Крайне некорректное поведение адвокатов и «группы поддержки», настаивавших на открытом слушании, заставило судью вызвать двух судебных приставов для присутствия в зале заседания. В ходе слушания адвокаты дважды заявляли отвод судье, прокурору, секретарю, аргументируя их личной заинтересованностью. Отводы были отклонены. Позиция больницы была однозначной — о необходимости лечения пациентки в условиях психиатрического стационара в соответствии с пунктом «в» Закона «О психиатрической помощи…». При опросе судом лечащего врача адвокатами всячески коверкались и некорректно истолковывались употребляемые медицинские термины.
В ходе судебного заседания было оглашено заключение ССПЭ о том, что С. страдает психическим расстройством в форме острого полиморфного психотического расстройства с симптомами шизофрении (F23.1); ее психическое расстройство является тяжелым и обуславливает существенный вред ее здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если С. будет оставлена без психиатрической помощи, а также обуславливает невозможность ее лечения вне стационара (в амбулаторных условиях) в настоящее время. Оглашение заключения ССПЭ вызвало бурю негодования со стороны адвокатов и очередной отвод судье, заявление о «продажности экспертизы».
После этого адвокаты сделали заявление о том, что первоначально поданные больницей документы не соответствуют требованиям закона. По их ходатайству Гатчинский городской суд вынес определение об оставлении без рассмотрения административного искового заявления больницы. Суд установил, что административное исковое заявление подписано неуполномоченным лицом, так как в доверенности, выданной на имя и.о. заместителя главного врача по медицинской части, подписавшей иск, не указано право на подписание административного искового заявления.
Присутствовавшая на заседании суда представитель административного истца на иске настаивала и поддерживала административные исковые требования, указав, что доверенность, выданная и.о. заместителя главного врача, предоставляет ей право на предъявление административных исковых заявлений в суд и право подписи заявлений. По мнению больницы, административное исковое заявление, указанное в первой части доверенности, можно трактовать как просто заявление в дальнейшем тексте доверенности. Исковые требования поддержал и прокурор, однако эти возражения не были приняты судом во внимание. 08.09.2017г. в 17-30 С. выписана из зала суда в сопровождении матери; лечащим врачом ей даны рекомендации по амбулаторному наблюдению и лечению у психиатра по месту жительства.
В настоящее время определение Гатчинского городского суда больница обжалует в Ленинградском областном суде, считая определение об оставлении административного искового заявления без рассмотрения незаконным по следующим основаниям. В доверенности, выданной на имя и.о. заместителя главного врача, предусмотрено ее право действовать в качестве законного представителя Административного истца, в том числе заключать от имени учреждения договоры, выдавать доверенности, предъявлять иски, в том числе административные исковые заявления. В абзаце четвертом данной доверенности оговорено, что полномочия поверенного предусматривают право подачи и получения заявлений, с правом подписи всех необходимых документов и заявлений, а также выполнения всех действий и формальностей, связанных с данным поручением. Из буквального толкования текса доверенности следует, что главный врач больницы уполномочил и.о. заместителя главного врача подписывать любые заявления, в том числе и административные исковые заявления.
Больница полагает, что обжалуемым определением нарушены права и законные интересы административного истца, поскольку судом изначально было принято определение от 06.08.2017г. о принятии административного искового заявления СПб ГБУЗ «Психиатрическая больница №1 им. П.П. Кащенко» о госпитализации С. в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке, к своему производству и о продлении пребывания С. в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, на срок, необходимый для рассмотрения административного искового заявления, а также о назначении судебно-психиатрической экспертизы С., подтвердившей диагноз, установленный врачами больницы и обоснованность госпитализации С. в недобровольном порядке.