История введения положения психически больных в России в правовое русло характерна для всей отечественной истории. Первый самостоятельный законопроект, подготовленный Н.Н.Баженовым и изданный отдельной книгой в 1911 г. (в частности, на основе «подготовительных материалов» «Административной психиатрии» П.И.Якобия 1900 г.), был отвергнут съездом психиатров, хотя Н.Н.Баженов был избран первым председателем Союза русских психиатров и невропатологов, и хотя аналогичные законы принимались в этот период во многих европейских странах. Потребовалось еще 80 лет и две смены общественного устройства страны, царского и советского имперских режимов и международное давление, чтобы свести воедино и переработать разрозненные прежде нормы, сформулировать новые и включить так называемый минимальный международный правовой минимум. Принятие закона было одним из пяти условий членства Всесоюзного общества психиатров и невропатологов в ВПА.
Главным и выдающимся новшеством закона стало опосредование всех недобровольных мер – освидетельствования, стационирования и лечения – через судебные процедуры в четко оговоренные сроки, а также доктрина информированного согласия, строгое соблюдение медицинской тайны и государственные гарантии оказания полноценной психиатрической помощи.
Разработка и принятие закона с самого начала складывались драматически. Уже готовые варианты законопроекта, разработанные в Институте государство и права и в НПА, не были приняты во внимание. Но треть комиссии по разработке законопроекта составили члены НПА, как организации, уже принятой во Всемирную психиатрическую ассоциацию, и прежде всего, А.И.Рудяков – основная фигура тогдашней практической юриспруденции в области психиатрии, автор единственного до 1988 года руководства по этой тематике («для служебного пользования»), когда под международным давлением было принято Положение «Об условиях и порядке оказания психиатрической помощи в СССР». Председателем комиссии был незаурядный специалист – Андрей Себенцов, который пресек попытки доминирования не обладавших практическим опытом членов комиссии. Труд этой комиссии, одобренный специальным заседанием Верховного Совета СССР и международными экспертами, опубликованный в «Медицинской газете» 17.07.1991, оказался невостребованным. С падением в августе 1991 года советской власти и рекомендацией комиссии ВПА 15.09.1991 по итогам инспекции аннулировать членство Всесоюзного общества психиатров и невропатологов, была сформирована новая комиссия под председательством экс-главного врача Екатеринбургской областной психиатрической больницы Когана. В ней представители НПА составили четверть членов в силу расширения состава комиссии, ряд членов которой только числился, не принимая участия в обсуждении. Единственным членом комиссии юристом осталась С.В.Полубинская, заявившая, как это ни парадоксально, категорический протест против включения других юристов. В результате, к ее мнению, как специалиста по зарубежному законодательству, особенно прислушивался и председатель комиссии. Наиболее бурные споры шли между В.А.Тихоненко и В.П.Котовым, а также Ю.Л.Метелицей. Комиссия работала по 4-5 часов два раза в неделю, т.к. ее торопили, истекали очередные сроки. Большим разочарованием было увидеть, что в ходе так называемой юридической экспертизы (с последнего заседания комиссии 02.06.1992 до принятия закона 02.07.1992) в нарушение законодательства было внесено несколько ретроградных изменений. Например, министерствам и ведомствам разрешалось принимать «правовые акты» вместо «нормативные акты». Само содержание изменения указывало на его источник. Член комиссии, председатель Этической комиссии НПА С.С.Гурвиц даже поместил в нашем журнале гневную статью «Не могу быть соучастником». Он сетовал, что остались без внимания проблемы наркологии, проблема обязательных квот рабочих мест на промышленных предприятиях, права недееспособных, изъяты формулировки презумпции психического здоровья («наличие психического здоровья не требует доказательств»), что сохраняло практику требования «справки о не состоянии на учете» и т.д. Не были учтены наши постоянные указания на необходимость введения различных гарантий исполнения этого закона.
Тем не менее, принятие закона (опубликован 18.08.1992, вступил в силу 01.01.1993) стало выдающимся демократическим завоеванием, и мы издали его со своим аналитическим предисловием 60-тысячным тиражом. В течение нескольких последующих лет закон трудно входил в жизнь. Он, конечно, затруднил привычную работу психиатров, ограничив их былой произвол. Его прятали от больных в противоречии с требованием широко о нем информировать, а если вывешивали, то писали мелко и размещали высоко. Мы напечатали доступное для любого больного изложение закона. Но решающую роль сыграло включение вопросов по закону в собеседование при присуждении врачебной категории. Вскоре с законом освоились и суды.
С изменением внутриполитической обстановки на рубеже столетий были предприняты три попытки сузить демократические завоевания закона, которые удалось отклонить с помощью широкой общественности. Однако, 22.08.2004 был принят Федеральный закон (№ 122-ФЗ) о монетизации льгот, который изъял из всех законодательных актов, включая и наш закон, государственные гарантии современного уровня оказания психиатрической помощи.
Уже с тех пор мы отметили в лексике мелких сотрудников высоких правительственных приемных презрительное отношение к закону о психиатрической помощи как устаревшему, явно с голоса своих начальников, еще сохраняющих приличия. Но в ноябре 2012 г. на нас обрушился шквал журналистских запросов – правда ли, что закон исчерпал себя, перестал работать, устарел и «пора вернуться к прежнему закону советских времен?»!. Выяснилось, что это следствие очередного телевыступления М.В.Виноградова, официального консультанта на ТВ по всем психиатрическим вопросам, ведущего парапсихологической телепрограммы, Штирлица по облику и роду деятельности. Это очередное его провокационное заявление – «медицина должна быть полицейской» - подготовка к очередной попытке урезать закон, опираясь на пример другого Виноградова – «русского Брейвика», погубившего недавно пятерых людей.
Однако, с помощью обращения в Европейский суд по правам человека и последующего постановления Конституционного Суда РФ нам удалось расширить в законе права недееспособных (№ 67-ФЗ от 06.04.2011).
С удовлетворением отмечая 20-летие закона, мы одновременно отмечаем 20-летие неисполнения его 38-й статьи, которая является гарантией исполнения всего закона для стационарных больных.
Нынешнее время фактического де-факто уничтожения разделения властей, имитации общественных организаций, сочетания имперских приоритетов с коррупцией, - не лучшая пора для перемен в законе. Важнее рассмотреть формулировки закона в неразрывной связи с правоприменительной практикой, в соответствии с нашим изначальным предложением переместить акценты в самом названии закона: «О гарантиях прав граждан при оказании психиатрической помощи».
Ю.С.Савенко