Белый билет

БЕЛЫЙ БИЛЕТ

Он так и не вспомнил дорогу домой.
Теодор Крамер. Военнопленный.

Идёт домой солдат с войны,

гремит его костыль,

зияют рваные штаны,

в щетину въелась пыль,

однако шире волжских вод

улыбка у солдата,

и птичка в рот влетит вот-вот

из фотоаппарата.

Идёт и лыбится, а зря,

у самых райских врат

добьёт калеку втихаря

патрульный спецотряд,

поддал, уснул, и все дела,

не пуля, не саркома –

куда раскинул вран крыла,

шагай, и будешь дома!

И он пошёл, а дома нет,

из груды кирпича

торчит, горит иванов цвет,

зелёная свеча,

да соловьи поют всю ночь

в кустах обезумелых…

Сглотнёт солдат и двинет прочь,

качать права в отделах.

И будет утро, и допрос,

как стычка под огнём.

Лишь то, что он с войны унёс,

останется при нём,

и он сменяет вещмешок

на спирт и две затяжки,

чтоб закусить на посошок

в вонючей каталажке.

Но может быть, да, может быть

вояку примет мир,

чтоб он тудыть и растудыть

не посрамил мундир,

восстанет тыщу лет спустя

с носилок катафалка

орденоносная культя

и всхлипнет: "Птичку жалко".

Куда несёт тебя, герой?

Ведь ты везде убит.

Пусть даже пир идёт горой,

тебя на нём знобит.

Момент! Снимаю, дорогой!

А ты – ты бел, как наст,

но чёрный ящик пнуть ногой

вовек судьба не даст.

Зовёт маяк на берегу

и мёртвые суда,

я тоже вспомнить не могу,

зачем иду туда.

Домой, домой! – маня сквозь мглу,

гремит во тьме стоккато,

и птичка бьётся на полу

у фотоаппарата.

2010