Независимый психиатрический журнал, 1991, 1, с. 49-53
В президиуме как всегда и прежде восседали Г.В.Морозов, Н.М.Жариков, Н.Н.Иванец, А.С.Тиганов и Г.Я.Лукачер. Во вступительном слове Жариков высказался о пленуме в Челябинске и выступлениях в прессе как эмоционально искажающих суть дела.
Затем с большим содержательным докладом о проекте Закона о психиатрической помощи в СССР выступил проф.В.П.Котов. Он коснулся как предыстории вопроса, так и последних этапов доработки проекта Закона, в ходе которых расширялась и укреплялась правовая основа оказания амбулаторной и стационарной психиатрической помощи. Докладчик признал, что Указ 1988 г. был спущен сверху. Подчеркнул конструктивный характер обсуждения, проходящего в ходе доработки проекта Закона, отсутствие принципиальных замечаний и фракционности в рабочей группе. С большим знанием дела и доходчивостью, на ярких примерах докладчик показал конкретные изменения, которые претерпели статьи о первичном освидетельствовании, неотложной и недобровольной госпитализации, порядке помещения в психоневрологические учреждения социального обеспечения и др. Несмотря на живое изложение столь важных вопросов, аудитория поражала своей малой заинтересованностью предметом обсуждения. Были заданы лишь вопросы о защите врача, отделении судебной психиатрии, республиканском нормотворчестве на ту же тему и проблеме требований о снятии диагноза. Вслед за В.П.Котовым выступил Ю.С.Савенко. Текст приводится полностью.
"Члены Независимой психиатрической ассоциации составляют треть рабочей группы по доработке проекта Закона. Это наш юрист-консультант Александр Иосифович Рудяков и психиатры И.Я.Дашевский, Э.Л.Гушанский, З.С.Гурвиц и я. Работа идет уже полгода, последние несколько месяцев два раза в неделю по пять часов кряду. Нам очень повезло с председателем. Это Андрей Евгеньевич Себенцов, человек с удивительно четкой юридической хваткой. О многом говорит история проекта Закона. Вначале в Институте государства и права был разработан проект С.В.Бородина-С.В.Полубинской. Затем, игнорируя эту работу, сверху был спущен – как упомянул и Вячеслав Павлович – Указ 1988 г. После чего был разработан проект В.П.Котова-И.Я.Гуровича. Правда, формально комиссию возглавлял В.Ф.Егоров. Пора положить конец практике, когда министерские чиновники возглавляют такие комиссии. Это дань печальному прошлому. Я принял участие в обсуждении проекта Закона на заседании Республиканского общества. Там это проходило достаточно живо, и на заседании Московской секции общества, где господствовало равнодушно-сонное отношение. МЗ СССР сделало попытку обойтись без общественного обсуждения и, когда мы добились публикации проекта Закона в "Медицинской газете", устроило разнос редактору. Наконец, через комиссию по здравоохранению ВС СССР МЗ СССР сделало попытку на середине работы по доработке проекта Закона перехватить эту работу и протолкнуть на ближайшее слушание в первоначальном виде. Заключавший это заседание д-р Цюрюпа заявил, что якобы концептуальные замечания по проекту отсутствуют. Но они были, я назову три главных.
Первое – это введение принципа презумпции психического здоровья – (Гл.1, ст.2) "Наличие психического здоровья не требует доказательств". Клиническое выражение этого положения имеется в "Клинической психопатологии" Курта Шнайдера и состоит в признании того факта, что существуют феноменологические картины, сходные для здоровья и душевной болезни. В этих случаях о болезни можно говорить только, если эти картины выводимы из болезненного источника. Разобраться же в этом помогает лишь широкий клинический контекст.
Второе – это искоренение декларативности многих статей проекта Закона посредством
конкретизации сроков и процедур,
введения статьи об общественном контроле,
установления ответственности за нарушения.
Насколько это важно, показывает пример одного из московских психоневрологических интернатов: постоянное обкрадывание больных, алкоголизм персонала, избиения, случаи убийств, заминаемых администрацией, и – подчеркиваю – отсутствие патологоанатомического вскрытия. И это притом, что только за прошлый год треть больных вымерла.
Эти положения фактически впервые затрагивают проблему механизмов исполнения. Однако проблема этих гарантий выходит далеко за пределы самого текста закона. В более широком контексте это еще и вневедомственная независимая диагностическая и судебно-психиатрическая экспертиза, это и целый ряд организационных структур психиатрической помощи, но, прежде всего, подлинно правовое общество. До последнего нам еще очень далеко. Но преодоление правовой неграмотности, правового нигилизма, организация независимой экспертизы – это вполне реалистичные задачи.
Не удалось преодолеть бланкетный (отсылочный) характер ряда статей закона, несмотря на неразработанность соответствующих разделов законодательства об экспертизе, об авторском праве и др.
И, наконец, третье – это устранение решительного перевеса патерналистской установки над правовой. Причем споры по этому вопросу возникали не между официальными и независимыми психиатрами, а в большей мере между юристами и психиатрами.
Вячеслав Павлович с большой эмоциональной убедительностью на конкретных примерах показывал, казалось бы, несомненные преимущества патерналистской установки. Это очень естественно для профессиональной ориентации врача: заботиться, помогать, опекать. Однако, попытка говорить о равноправии патерналистского и правового принципов оставляет в тупике. Это не fifty-fifty. Таково же противостояние личности и общества… Только решительное предпочтение личности, вместо пресловутого fifty-fifty, делает общество гуманным. Так и здесь. Патернализм, т.е. защищенность, противопоставляется свободе. Однако общество, которое предпочитает защищенность – свободе, оказывается и без свободы, и – в конечном счете – и без защищенности. Поэтому правовой опыт развитых стран за решительный примат принципа свободы личности. Патерналистская установка характеризует отечественный менталитет и вообще характерна для мировоззрения тоталитарных и феодальных обществ. Психологически мы сжились с этим. Мы думаем, что формулировки закона должны компенсировать этот явный перевес патерналистской ориентации отечественного менталитета. А в каждом конкретном случае психиатр должен определять меру своего вмешательства под свою личную ответственность.
05.04.1991 "Советская Россия" поместила интервью с А.С.Карповым и В.П.Котовым под названием "Жертвы демагогии", где искренне уважаемый нами Вячеслав Павлович говорит буквально следующее: "Гуманизм в психиатрии доведен до абсурда", "под видом защиты гражданских прав больных попросту лишили права на здоровье". Сторонники реформ в психиатрии выставлены демагогами. Но как тогда квалифицировать сами эти обвинения? Правда, Вячеслав Павлович горько сетовал, что журналистка его "переврала", "что говорили три часа", но, судя по всему, она попросту передала суть без околичностей. Но было бы на что пенять, если бы он тут же не отстаивал право давать интервью хозяйственнику Карманову (Жариков вскочил: "прошу не выражаться"), Карманову, исключенному за мошенничество из нашей ассоциации, организовавшему марионеточную ассоциацию под нашим именем, и активно приглашенному на этот пленум Лукачером. Я такого приглашения не получал".
Резкое возмущение этим выступлением выразил с места В.П.Белов.
Затем выступил Н.А.Зорин, которого специально пригласили, чтобы столкнуть противоположные группы и, тем самым, дискредитировать и нейтрализовать их. Но неожиданно для авторов этого сценария, они услышали, как вице-президент организованной при их содействии марионеточной группы публично заявляет об исключении Китаев-Смыка и Карманова из ее рядов за финансовые злоупотребления и об аннулировании самой группы. Сидящий в 1-м ряду М.Е.Вартанян, перебивая и заглушая выступающего, начал кричать, что это никому не интересно. К нему присоединился председательствующий Н.М.Жариков: это не по теме. Зорину не дали говорить.
Проф.М.Гонопольский (Алма-Ата) подтвердил, что здесь не место выслушивать "дрязги". Такая квалификация, ставящая на одну доску обе стороны, уже большой успех тех, кто пытается дискредитировать НПА. Выступающий просил защиты от независимых психиатров. Он выразил также упрек Н.М.Жарикову, что и от него поступило заключение с формулировкой "психически не болен и не был болен".
С.В.Полубинская подчеркнула необходимость согласования проекта Закона, по крайней мере, с минимальными международными стандартами в отношении психически больных и разработку для Всесоюзного общества профессиональных этических стандартов, которые играли бы буферную роль и содействовали разделению компетенций. У Минздрава следует изъять присвоенные им себе юридические функции. Она выдвинула, высказывавшуюся и нами, идею о целесообразности организации юридических курсов и лекций для психиатров.
В заключительном слове В.П.Котов отверг мнение, что он патерналист (прежде он несомненно был им), "я – центрист", и напомнил, что чуть ли не первый выступил против патернализма. Он взял под защиту В.Ф.Егорова и МЗ СССР, утверждая, что проект Закона – их инициатива. (По нашим данным, это инициатива Пленума Всероссийского общества психиатров в Туле.) Наконец, он утверждал, что в "Советской России" (05.04.1991) нет процитированных слов. Но это каждый может легко проверить сам.
В заключение утреннего заседания была принята резолюция одобрить в целом проект закона и опубликовать для всеобщего обсуждения. На что В.Ф.Егоров подал справедливую реплику, что проект Закона давно вышел из рук психиатров, они только члены рабочей группы, приглашенные ВС СССР. Поэтому совершенно неуместно одобрять его, да еще в незавершенном виде.
Дневное заседание было посвящено обсуждению проекта нового Устава Всесоюзного общества по докладу Э.А.Бабаяна.
Прежде всего, изменено название общества: Федерация обществ психиатров и наркологов СССР [ Этим своим переименованием Общество отрезало себе путь для членства в ВПА, когда Советский Союз распался, и оказалось виртуальной структурой, которая спустя некоторое время сошла со сцены. ]. Указывается, что "Федерация представляет интересы республиканских обществ в WPA", что "при Совете Федерации функционирует этическая комиссия, образованная для предотвращения использования психиатрии в немедицинских целях и обеспечения максимальной гласности в случаях злоупотребления психиатрией", что Федерация "курирует медицинские журналы по профилю Федерации, заслушивает доклады о работе редколлегий, рекомендует состав редколлегий…", что "Федерация проводит свою работу в тесном контакте с Советом научных обществ МЗ СССР", а в конце перечня источников средств Федерации упомянуты "субсидии МЗ СССР". Таким образом, мы видим лишь закамуфлированную, по сравнению с предыдущим проектом Устава, зависимость от МЗ СССР, а также неумеренную претензию на полное верховодство в отношении журналов по психиатрии. Все же в Устав, по примеру Российского общества психиатров, введена статья о сотрудничестве с неформальными ассоциациями.
Второй день пленума был посвящен отчету о работе этической комиссии при Правлении Всесоюзного общества психиатров председателя этой комиссии В.П.Белова. Начал он со своего недоумения по поводу понятия "этическая": "заглянул в словари… не нашел… может быть другое название подобрать?" Комиссия, по его словам, начала работать с ноября 1989 г. За это время через нее прошло 104 человека [ Простой расчет показывает, что если бы комиссия работала с ноября, ее пропускная способность не превышала бы полутора человек в неделю. ], только у 41,2% был подтвержден прежний диагноз, у 37,4% изменен, у 21,4% снят вообще [ Излагая эти данные в прессе ("Медицинская газета" 14.06.1991) главный ученый секретарь Всесоюзного общества Лукачер пишет о 20% диагностических ошибок, тогда как их 59%. Так небрежность оборачивается фальсификацией в 3 раза. ], причем у пятерых (4,8%) было признано, что и прежде никакой психической болезни не было. В очереди свыше 400 человек. В основном это конфликтные случаи. Наиболее частой ошибкой является приравнивание патологического развития личности к бредовому паранойяльному психозу. "И в этом зале едва ли мы с вами пришли бы к одному мнению по этому вопросу. Грани здесь относительные" [ По этому поводу проф.Жариков справедливо сказал в своем заключении, что достаточно раскрыть руководства Ясперса, Майер-Гросса, чтобы найти там четкие разграничения. ]. Особенную неудовлетворенность оставляет уровень медицинской документации: психический статус описывается сразу в квалификационных терминах. "Чтобы дать простое описание даже не надо быть психиатром" [ Это типичное для нынешнего поколения наших психиатров непонимание и незнание какого высокого профессионализма требует феноменологическое описание. ]. Много случаев необоснованного признания недееспособности. Главную роль здесь играет, подчеркнул Белов, заключение психиатра, для которого параноидная шизофрения автоматически сопровождалась недееспособностью. Отвечая на последовавшие многочисленные вопросы, в частности, имеют ли последствия заключения этической комиссии в случаях вскрывшихся злоупотреблений, Белов соскользнул на последний термин: "Я ни разу не сказал "злоупотребления", я против такого обозначения, умысла не было… Я отвечаю обычно на это так: а вы сами что писали 20 лет назад, кого восхваляли? Так что не будем". При этом он признал, что звонки из партийных инстанций были частыми, но если кто шел у них на поводу, то это "признак профессиональной некомпетентности наших психиатров, их дурости!" Имели место подчистки и изъятия в историях болезней. На вопрос В.А.Тихоненко, есть ли разница в злоупотреблениях ("я настаиваю на этом термине", подчеркнул он) до и после Указа 1988 г., В.П.Белов ответил, что "до сих пор случаи насильственной госпитализации в непсихотическом состоянии не единичны". На предложение подготовить рекомендации на основании полученного комиссией опыта, он ответил: "Это не наша функция". На вопрос Л.А.Красавина: как вы относитесь к тому, что наши вчерашние коллеги Соцевич, Вульфович, Гурвиц ставят подписи под вот этими заключениями? и с возмущением потряс заключением НПА. Белов: "Надо остановить этот процесс… Я через две минуты понял, что у больного синдром Кандинского-Клерамбо, он сказал: "у меня не голоса, а внутреннее говорение, когда я о чем-то думаю". Не буду дифференцировать эти независимые ассоциации. Между ними нет особой разницы. Просто Царегородцев почаще снимает диагнозы". Вслед за Беловым выступил Ю.С.Савенко. Текст приводится полностью.
"Виктор Петрович руководит сейчас одним из главным дел нашего предмета. Неоднократно, более 10 раз, члены нашей Независимой психиатрической ассоциации участвовали в экспертной работе этической комиссии Всесоюзного общества. И должен сказать: во всех случаях приходили до сих пор к согласию. Даже там, где накануне клиника проф.Жарикова держалась совершенно другого мнения. О вчерашней экспертизе я скажу в конце. Мы считаем целесообразным публиковать некоторые наиболее яркие истории болезни, проходящие через такие экспертизы.
Недавно в "Аргументах и фактах" для желающих пройти диагностическую экспертизу были опубликованы адреса этической комиссии Всесоюзного общества и нашей Независимой психиатрической ассоциации. Только из этой публикации я узнал, что официально этическая комиссия также именуется Независимой. Правда, Виктор Петрович сегодня давая, как он подчеркнул, полное официальное название комиссии, почему-то опустил слово "независимая".
Поучительна предыстория этической комиссии. Осенью 1989 г., накануне Афинского конгресса, ученый секретарь Всесоюзного общества проф.Лукачер направил в адрес WPA от имени общества меморандум, в 3-м пункте которого записано:
"С целью не допустить использование психиатрии в немедицинских целях, а также обеспечить максимум гласности в тех случаях, когда имели место психиатрические злоупотребления, создана (создана!) независимая комиссия из 8 человек. В состав комиссии входят психиатры, юристы и социальные работники. Комиссия отвечает за сбор информации о случаях психиатрических злоупотреблений, предание их гласности и подачу апелляций в МЗ СССР. Комиссия является независимой от МЗ СССР и всех партийных и государственных организаций. Предполагается, что в случае необходимости комиссия будет контактировать с этическим комитетом WPA".
В Афинах при вопросе об адресе этой комиссии и кто эти 8 человек поименно, вскрылось, что это только прожект. Мы увидели тогда в этом попытку подменить функции нашей ассоциации. Потребовалось еще около полугода, чтобы реально воплотить в жизнь уже несколько иной план: организовать этические комиссии не только при Всесоюзном обществе, но и при всех республиканских обществах и минздравах.
Однако фактически работает только одна этическая комиссия Всесоюзного общества – одна на всю страну. Постоянных членов в ней трое. Пропускная способность этой комиссии смехотворна: один-три человека в неделю, очередь уже на год. Где уж тут еще самим предавать гласности, подавать апелляции. Но самое главное, что заключения этой комиссии не имеют юридической силы! Более того, она не борется за такое право! Вам будет любопытно узнать, что наша ассоциация пытается сделать это за вас. Но можно ли говорить после всего этого о реабилитации больных этой комиссией?
Кто думает об обманутых надеждах этих людей, тратящихся на дальнюю дорогу и нередко ночующих на вокзалах?
Почему бы сразу не предупреждать их о статусе комиссии? Зачем скрывать зафиксированное право на отводы членов комиссии? Я уже не говорю о частых жалобах на грубость предварительных бесед, последующую неправду относительно решения комиссии.
Очевидно, что исходной целью комиссии была не реабилитация больных, не пересмотр диагноза, а сохранение в своих руках функций контроля, вернее самоконтроля и, таким образом, в нынешнем своем виде этическая комиссия все еще не более, чем декорация. Вы, конечно, помните, что каравай хлеба, подносившийся в потемкинских деревнях, был всюду один и тот же. Еще отсюда традиция экономных решений, но в конечном счете – разорительных. Мы предлагаем создать при комитетах и комиссиях по правам человека Советов всех уровней депутатские комиссии по делам психически больных, которые бы комплектовали на конкурсной основе независимые экспертные диагностические и судебно-психиатрические комиссии, а за этической комиссией Всесоюзного общества оставить окончательные решения.
Многих интересовал вопрос о защите психиатров. Мы активно боремся за реабилитацию эксперта Массовера, осужденного по сфальсифицированному делу. Мы располагаем неопровержимыми документами об этом; за репутацию д-ра Вулиса из Самары, на которого больные подали в суд. Думаю, что к такой деятельности должна обращаться и этическая комиссия Всесоюзного общества. Комиссия на сегодня еще слишком академична и социальной реабилитацией не занимается. Например, недавно в результате заключения этической комиссии больной Лобачев из Ленинграда был переведен со II группы инвалидности на III группу, а на работу его попросту не берут. В результате он только потерял в своей и без того несчастной пенсии. Надо доводить такие случаи до конца.
И, наконец, два слова в отношении реплик В.П.Белова о вчерашней экспертизе этической комиссии. Тот же больной в конце апреля проходил через нашу комиссию, выступавшую в составе докт.мед.наук Г.Н.Соцевич, канд.мед.наук В.М.Вульфовича и канд.мед.наук З.С.Гурвица, написавшего в свое время психиатрическую часть заключения Калистратовой по делу генерала П.Г.Григоренко. Это высококомпетентные психиатры. В связи с резким расхождением я прошу Вас, Виктор Петрович, рассмотреть этого больного с нашим участием, мы не были извещены. Белов, перебивая: неправда, вы знали! Савенко: я узнал, только придя утром на пленум, и то случайно, нас не предупредили. Что касается Вашего замечания, что нет особой разницы между нашей ассоциацией и организацией Царегородцева, то это оскорбление не только WPA, действительными членами которой мы являемся, но и 10 докторов наук и 20 кандидатов наук, заслуженных психиатров, наших членов. Это Вы, Виктор Петрович, подписали документ психологу Китаев-Смыку, что после Ваших 3-х месячных курсов, он может называться психиатром. А ведь Царегородцев, Китаев-Смык, Карманов к психиатрии ни какого отношения не имеют!"
Сразу же взял слово зав.Одесской кафедрой психиатрии В.Битенский: Что за разнузданное выступление мы вынуждены слушать? Кто это? Каков их рейтинг? Кто их знает? Какие-то простые врачи. Кто их уполномочивал критиковать наших учителей? Им надо еще сдавать экзамены. Для меня эти независимые на одной ступени с колдунами и экстрасенсами. Но давайте им поможем! Жалко их! Они ведь закомплексованы. Но в суд надо обратиться на их заключения. Это социальная опасность! Атлетическое сложение оратора диссонировало с угодливыми поклонами в сторону президиума. Кончив, он вернулся на свое место рядом с проф.Т.Дмитриевой. Это откровенное измывательство председательствующий, конечно, не прерывал.
Это выступление хорошо отражает новую генерацию профессуры, выпестованной эпохой 70-80-х гг. Прежде Одесская кафедра возглавлялась выдающимися клиницистами: Е.Шевалевым, Мирельзоном, А.Выясновским.
Сходную реакцию дал руководитель психиатрической службы МЗ РСФСР Л.Красавин: Всесоюзное общество должно присвоить право аттестовывать этих независимых, юридическое право! Они смеют пересматривать даже экспертные заключения института им.Сербского! Критиковать Снежневского! Отказ от перлюстрации писем больных – это псевдодемократия. Общественные организации не имеют права контролировать государственные учреждения.
Было высказано мнение, что отсутствие юридической силы заключений этической комиссии Всесоюзного общества – это хорошо, иначе снялась бы борьба мнений. Характерно, что оно исходило от проф.Сметанникова, реликтового представителя школы Иванова-Смоленского. Между тем, речь не шла о придании юридической силы только центральной комиссии, последняя мыслилась как согласительная, с участием представителей предыдущих комиссий.
Характерную редакцию дал Оруджев из Волгограда: почему они независимые, а я – как руководитель этической комиссии – зависимый что ли?
В зачитанном, заранее составленном проекте резолюции прозвучал пункт о "профессиональной некомпетентности экспертных заключений различных независимых ассоциаций". Машина голосования все еще единогласна, таков нынешний состав президиума Всесоюзного общества.
На Пленуме откровенно прозвучала линия официоза не на сотрудничество, а на борьбу с независимыми ассоциациями. Подлинно независимыми, так как откровенно экстремистские и непрофессиональные ассоциации Царегородцева и Китаев-Смыка – Карманова негласно активно поддерживаются.
Завершающее заседание ознаменовалось неожиданным событием. Члены правления не просто приняли отставку Н.М.Жарикова и выбрали вместо него А.С.Тиганова, кооптировав в президиум представителей семи союзных республик, они проголосовали за отмену решения о созыве внеочередного Всесоюзного съезда психиатров. Против выступили только М.М.Кабанов, Т.Б.Дмитриева и Ю.А.Александровский.
Таким образом, посредством простой перестановки фигур, президиум общества (теперь исполком федерации) пытается уйти от процедуры переизбрания, остаться у власти еще на три года. Тем самым были проигнорированы решения Всесоюзного совещания психиатров в Челябинске и собственный Устав, по которому для созыва внеочередного съезда достаточно просьбы республиканских обществ. Большинство нынешнего президиума продемонстрировали некомпетентность и безразличие к процессам демократического обновления в психиатрии.
Ю.С.Савенко
Примечания редактора. Репортаж об этом Пленуме, появившийся в Журнале невропатологии и психиатрии им. С.С.Корсакова (1991, 12), грубо искажал факты: «Ю.С.Савенко выразил недовольство… тем, что на Пленум были приглашены члены не только представляемой им, но и другой независимой психиатрической ассоциации. Н.А.Зорин сообщил о существующих в стране двух независимых психиатрических ассоциациях и разногласиях между ними... Ю.С.Савенко сказал, что деньги брались не всеми независимыми комиссиями». Автор этого репортажа, на протяжении почти 20 лет главный ученый секретарь ВОП, за полгода до этого также грубо исказил процент диагностических ошибок, выявленных этической комиссией ВОП проф. В.П.Белова («Медицинская газета» от 14.06.1991).Секретарь этой комиссии д-р А.Г.Выгон по завершению ее работы (комиссия не пожелала работать далее, как мы, волонтерски) передал нам подведенные им итоги работы комиссии. Из 112 освидетельствованных у 37,5% диагноз шизофрения был установлен ошибочно, «22,3% признаны психически здоровыми», «рекомендовано снять с учета 28,6%» (НПЖ, 1992, 3-4, с. 61-62). Эти итоги совпали с нашими. Инспекционная комиссия WPA по этому поводу отметила (VIII, 2-a): «Но эти резкие слова не были опубликованы ни в медицинской печати, ни в Корсаковском журнале. Отчет д-ра Выгона не был предан гласности даже на майском Пленуме. Отчет проф.Лукачера, сделанный на этом пленуме и опубликованный Медицинской газетой, обвиняет в ошибочной диагностике, в первую очередь, Независимую психиатрическую ассоциацию. Такое заключение противоречит фактам, представленным в докладе д-ра Выгона и выглядит как затемнение неприятной правды поисками козла отпущения… С точки зрения защиты, настойчивости и продуктивности маленькая НПА действительно является более эффективной, чем Этическая комиссия всесоюзного общества…».
Таков был, к сожалению, лишенный всякого благородства, последний аккорд Всесоюзного общества психиатров, но это, конечно, свидетельство естественного одряхлевшего конца, который не отменяет взлеты цветущего возраста ВОП, когда организация психиатрической помощи в нашей стране была одной из лучших и передовых в мире.