Реформа института недееспособности – и это стразу следует отметить – не стоит на повестке дня у законодателя. Указом Президента РФ от 18 июля 2008 г. № 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации" ставятся лишь цели совершенствования законодательных основ рыночной экономики. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации, не подвергавшаяся широкому обсуждению юридической общественностью, вообще не предусматривает внесения каких-либо изменений в главу 3 "Граждане (физические лица)" ГК РФ. Вопрос о коренной реформе института недееспособности активно обсуждают главным образом представители правозащитного движения – специалисты профессиональных и непрофессиональных общественных объединений, занимающихся защитой прав граждан с психическими расстройствами. И первые значительные успехи у них уже имеются.
Институт недееспособности назвать институтом можно лишь условно. Принято считать, что лицо, признанное недееспособным, утрачивает только свою дееспособность (способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их). В действительности, вопреки доктрине гражданского права, такое лицо лишается и многих составляющих правоспособности, т.е. способности иметь гражданские права и нести обязанности. Недееспособный не имеет права ни сам, ни через опекуна завещать свое имущество, заниматься избранным им видом деятельности, вступать в брак и т.д.
Реформу поэтому следует начинать, на наш взгляд, не только с преобразования института недееспособности, предусматривающего полное, тотальное и бессрочное лишение лица с психическим расстройством его прав, но прежде всего с уточнения содержания гражданско-правовых категорий "правоспособность" и "дееспособность", введения в законодательство норм, предусматривающих случаи и порядок ограничения правоспособности, которое, как следует из п.1 ст.22 ГК РФ, может иметь место.
Пока же с помощью известных решений Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ по жалобам Штукатурова в институте недееспособности удалось произвести ряд "пробоин", которые по своей значительности уже не позволяют удержать его на плаву в первоначальном виде.
Принятый на основе указанных решений Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 67-ФЗ "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [ Федеральный закон вступил в силу с 8 апреля 2011 г. ] некоторые юристы называют революционным. В самом деле, законодатель не только учел их требования, но и отважился пойти дальше – по пути внесения в законодательство принципиальных изменений, позволяющих недееспособным гражданам по ряду вопросов принимать самостоятельные решения и осуществлять процессуальные права, а также норм, требующих при определенных условиях учета их воли. Вместе с тем нужно признать, что Федеральный закон № 67-ФЗ не свободен от упущений и недостатков и встретит трудности в применении.
Законодатель не ограничился внесением изменений лишь в порядок госпитализации недееспособного в психиатрический стационар (ч.4 ст.28 Закона о психиатрической помощи), неконституционность которого была выявлена Конституционным Судом. На встречах с представителями Комитета по законодательству Госдумы нам удалось провести идею, что внесение изменений в ч.4 ст.28 Закона без соответствующего реформирования общих положений Закона – статей 4, 11, 12, 23, в которых регулируется порядок оказания недееспособным гражданам психиатрической помощи в целом и ее отдельных видов (в частности, освидетельствования) – приведет к возникновению противоречий в Законе.
Изначально добровольность оказания (обращения) психиатрической помощи недееспособному гражданину сводилась к получению согласия (просьбы) его законного представителя. Сам недееспособный не вправе был не только отказаться от такой помощи, но и самостоятельно (без опекуна) обратиться в ПНД или психиатрический стационар и получить необходимую помощь.
Новая редакция ч.2 ст.4 Закона о психиатрической помощи признает легитимной просьбу (согласие) опекуна только, если недееспособное лицо по своему состоянию не способно дать согласие на оказание ему психиатрической помощи.
Аналогичный подход заложен в новой редакции ч.4 ст.11 Закона в отношении получения согласия недееспособного на лечение; ч.1 ст.12 о праве недееспособного на отказ от лечения, а также ч.2 ст.23 в отношение необходимости получения согласия (просьбы) недееспособного на психиатрическое освидетельствование (профилактический осмотр).
При этом Федеральный закон № 67-ФЗ ввел превентивный контроль со стороны органов опеки и попечительства за обоснованностью принятых опекуном решений в части оказания подопечному психиатрической помощи. Законный представитель теперь обязан известить о даче своего согласия (отказа) орган опеки и попечительства по месту жительства подопечного не позднее дня, следующего за днем дачи указанного согласия (отказа от лечения или его прекращения).
Таким образом, Закон о психиатрической помощи отныне закрепляет общее требование о получении у недееспособного гражданина добровольного информированного согласия на оказание ему любого вида психиатрической помощи (или отказа от нее). По смыслу Закона такое согласие, однако, должно быть осознанным: состояние недееспособного должно позволять ему выразить свою волю. Представленная формулировка Закона в этой части не вполне удачна и несколько двусмысленна. В указанных нормах говорится о неспособности недееспособного "дать согласие". При этом не учитывается, что у недееспособного, как и у любого гражданина, должно быть право выбора, и он имеет право не давать согласия и активно возражать против оказания ему психиатрической помощи. Безусловно, речь в данном случае должна идти не о неспособности недееспособного сказать "да", а о его неспособности к волеизъявлению, к принятию осознанного решения, к выражению отношения к предложенному лечению.
Не является пока вполне очевидным ответ на вопрос о том, на основании каких критериев и кем будет определяться способность недееспособного дать такое согласие и как результаты такого определения должны отражаться в меддокументации.
Шансы недееспособного лица быть услышанным, впрочем, и так не велики. Такие лица обычно находятся под диспансерным наблюдением, а это означает, что по правилам ч.5 ст.23 Закона о психиатрической помощи они могут быть подвергнуты психиатрическому освидетельствованию без их согласия или без согласия их законных представителей.
Как известно, помещение в психиатрический стационар дееспособного лица без его согласия либо недееспособного гражданина без согласия его законного представителя (а теперь должно подразумеваться и без согласия самого недееспособного) осуществляется в особых (экстренных) случаях. Они строго оговорены в ст.29 Закона о психиатрической помощи. То, что при наступлении любого из таких случаев мнения и самого недееспособного гражданина и его опекуна юридического значения не имеют, и вопрос о госпитализации рассматривается в суде, возражений ни у кого не вызывает.
Не соответствующей Конституции РФ была признана ч.4 ст.28 Закона о психиатрической помощи в той мере, а какой она допускала госпитализацию недееспособного без выяснения его мнения в любых иных (не экстренных) случаях лишь по просьбе (с согласия) опекуна и без судебного решения, выносимого по результатам проверки обоснованности госпитализации в недобровольном для недееспособного лица порядке.
В течение двух лет с момента принятия Постановления Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2009 г. № 4-П по жалобе Штукатурова и до вступления в силу Федерального закона № 67-ФЗ правоприменительная практика демонстрировала самые разные подходы и схемы: начиная со случаев, когда судьи "подгоняли" госпитализацию недееспособного (вне зависимости от того дал он согласие на госпитализацию или нет) под п. "в" ст.29 Закона о психиатрической помощи, вписывая в свои решения не соответствующие действительности характеристики тяжести психического состояния, которые сами врачи не усматривали, и заканчивая случаями отказа в удовлетворении заявления больницы по причине того, что недееспособные были согласны с госпитализацией и решения суда поэтому, якобы, не требовалось.
Врачи, как правило, стремились оформить госпитализацию недееспособного через суд (при отсутствии оснований, предусмотренных ст.29 Закона) как выясняя, так и не выясняя позицию недееспособного; а при выяснении его мнения как получив, так и не получив от него согласия. Вопрос в том, нужно ли было перед обращением в суд получать согласие опекуна также решался по-разному.
Федеральный закон № 67-ФЗ внес, наконец, изменения в ст.28 Закона о психиатрической помощи и дополнил ее частью 4¹, согласно которой недееспособное лицо помещается в психиатрический стационар добровольно – по его просьбе или с его согласия. Если недееспособное лицо по своему состоянию не способно дать согласие, такое лицо помещается в психиатрический стационар по просьбе или с согласия его законного представителя в порядке, предусмотренном статьями 32-36 Закона о психиатрической помощи, т.е. в судебном порядке, аналогичном тому, который действует в случаях применения ст.29 Закона. Госпитализация недееспособного предшествует судебному разбирательству. Законный представитель недееспособного лица извещает орган опеки и попечительства по месту жительства подопечного о просьбе или даче согласия на помещение его подопечного в психиатрический стационар не позднее дня, следующего за днем такой просьбы или дачи согласия.
Итак, если недееспособный, сохранивший способность выразить свою волю, откажется от госпитализации (повторяем: при отсутствии оснований, предусмотренных ст.29 Закона), он не может быть помещен в психиатрический стационар вне зависимости от позиции (желания) его законного представителя.
Недееспособный, помещенный в психиатрический стационар, подлежит обязательному освидетельствованию в течение 48 часов комиссией врачей-психиатров, которая принимает решение об обоснованности госпитализации. В случаях, когда госпитализация признается необоснованной и недееспособный не выражает желания остаться в психиатрическом стационаре, он подлежит выписке.
Если госпитализация признается обоснованной, то мотивированное заключение комиссии вместе с заявлением о госпитализации недееспособного в те же 48 часов направляется в суд по месту нахождения психиатрического учреждения для решения вопроса о дальнейшем пребывании лица в стационаре.
В заявлении о госпитализации согласно требованиям общей нормы – абзаца второго ч.2 ст.33 Закона о психиатрической помощи должны быть указаны предусмотренные законом основания для госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке. По смыслу Федерального закона № 67-ФЗ, делающего отсылку к ст.33 Закона о психиатрической помощи без изменения ее редакции, под госпитализацией в недобровольном порядке теперь следует понимать не только госпитализацию по "экстренным" основаниям ст.29 Закона, но и госпитализацию недееспособного, осуществляемую с согласия опекуна по правилам ч.4¹ ст.28 Закона. Госпитализация недееспособного по одному только согласию опекуна впервые была охарактеризована как принудительная в п.5.2. Постановления Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2009 г. № 4-П по жалобе Штукатурова. В отличие, однако, от ст.29 Закона в ч.4¹ ст.28 перечень оснований для госпитализации не определен. Очевидно, она осуществляется в тех случаях, когда больного желательно и возможно (но не строго обязательно) наблюдать и лечить в стационарных условиях, либо когда его лечение возможно только в стационаре, но при отсутствии проявлений, соответствующих пунктам "а", "б" или "в" ст.29, т.е. при отсутствии непосредственной опасности лица, его беспомощности или вероятности наступления существенного вреда его здоровью при оставлении больного вне стационара. Не вполне ясно поэтому, какие доводы должна представлять больница в суд в обоснование необходимости такой "факультативной" недобровольной госпитализации, и как суд должен оценивать заключение комиссии без каких-либо сформулированных в законе медицинских критериев и оснований.
Рассмотрение в суде заявления больницы о госпитализации недееспособного, а также о продлении его госпитализации по прошествии 6 месяцев (1 года) должно осуществляться по правилам, предусмотренным для рассмотрения дел о недобровольной госпитализации по основаниям ст.29 Закона (ст.33-36). Важно при этом отметить, что недееспособному пациенту должно быть предоставлено право лично участвовать в судебном заседании. Если психическое состояние лица не позволяет ему лично участвовать в рассмотрении дела в помещении суда, то дело должно рассматриваться в психиатрическом учреждении.
Часть 3 ст.34 Закона о психиатрической помощи предусматривает обязательное участие в рассмотрении дела представителя лица, в отношении которого решается вопрос о госпитализации. Применительно к недееспособному лицу это должно означать, что он сам вправе выбрать себе представителя, который может и не являться его опекуном. В противном случае, на наш взгляд, весьма вероятен конфликт интересов, который не позволит обеспечить состязательность процесса.
Как следует из закона, самому недееспособному, его представителю предоставлено право обжаловать постановление суда об удовлетворении заявления больницы в 10-дневный срок.
Федеральным законом № 67-ФЗ изменен порядок помещения недееспособных граждан также в психоневрологические учреждения для социального обеспечения, предусмотренный ст.41 Закона о психиатрической помощи, хотя данная норма и не была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ в Постановлении от 27 февраля 2009 г. № 4-П по жалобе Штукатурова.
Для таких граждан основанием для помещения в ПНИ прежде служило решение органа опеки и попечительства, принятое на основании заключения врачебной комиссии с участием врача-психиатра. Личного заявления или иным образом выраженного согласия недееспособного не требовалось, о согласии (просьбе) опекуна в этой статье не упоминалось.
Согласно новой редакции ч.1 ст.41 Закона о психиатрической помощи основаниями для помещения недееспособного лица в ПНИ является его личное заявление и заключение врачебной комиссии с участием врача-психиатра. Если же недееспособный "по своему состоянию не способен подать личное заявление", сохраняется прежний порядок – решение о помещении принимает орган опеки на основании заключения врачебной комиссии. Заключение должно содержать сведения о наличии у лица психического расстройства, лишающего его возможности находиться в неспециализированном учреждении для социального обеспечения.
Данная норма, однако, и в концептуальном, и в юридико-техническом отношении осталась законодателем недоработанной.
Во-первых, в ней по-прежнему не предусмотрены показания для помещения в ПНИ (неспособность к самообслуживанию и др.) и критерии, которыми должны руководствоваться органы опеки и врачебные комиссии при принятии решения о фактически принудительном помещении лица в такое учреждение, если он, якобы, не способен сам подать заявление, что не позволяет осуществлять должный контроль за законностью и обоснованностью помещения в ПНИ лица в статусе недееспособного.
Во-вторых, не обеспечивает законность помещения недееспособного в ПНИ также и то обстоятельство, что свое решение орган опеки основывает лишь на одном документе – медицинском заключении. Такое ограничение не позволяет избежать произвольного вмешательства в право на свободу и личную неприкосновенность.
В-третьих, возражение недееспособного лица против его помещения в ПНИ и соответственно нежелание подавать нужное заявление могут быть легко интерпретированы как "неспособность" подать такое заявление при том, что определенность в вопросе о том, кто устанавливает эту "неспособность" отсутствует.
В-четвертых, в ст.41 Закона по-прежнему умалчивается о том, необходимо ли выяснение мнения опекуна недееспособного (если таковой имеется) о помещении его подопечного в ПНИ.
В-пятых, данная новелла носит половинчатый характер. Закрепив за недееспособным право на принятие решения о помещении в ПНИ и оговорив соответственно возможность принудительного водворения недееспособного в интернат, законодатель не установил судебный контроль за обоснованностью выносимого органом опеки решения, т.е. судебной процедуры, в известной мере аналогичной судебной процедуре недобровольной госпитализации недееспособного в психиатрический стационар.
Данный пробел, возникший вследствие просчета законодателя, был восполнен предпринятыми задолго до принятия Федерального закона № 67-ФЗ усилиями НПА России по оспариванию конституционности положения ч.1 ст.41 Закона о психиатрической помощи как раз в той мере, в какой данное положение предполагает помещение недееспособного лица в ПНИ без судебного решения, принимаемого по результатам проверки обоснованности фактически принудительного (по решению органа опеки) помещения в такое учреждение.
Более тщательное (по сравнению с законодателем) изучение правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 27 февраля 2009 г. №4-П по жалобе Штукатурова, привело специалистов НПА России к убеждению, что она применима и к порядку помещения недееспособных граждан в ПНИ.
В целях установления данного факта и введения судебного контроля за недобровольным помещением недееспособных граждан в ПНИ в августе 2010 г. в Конституционный Суд РФ была подана жалоба от имени недееспособного Ибрагимова [ Составителем жалобы и соответственно представителем Ибрагимова в Конституционном Суде РФ являлся автор данной статьи ], оказавшегося в весьма типичной ситуации. [ Решением Бижбулякского районного суда Республики Башкортостан от 22 мая 2008 г. Ибрагимов по заявлению своей матери был признан недееспособным. В судебное заседание он не вызывался, и дело рассматривалось в его отсутствие на том основании, что он находился в тот момент на лечении в Белебеевской психиатрической больнице и, якобы, согласно Инструкции не мог быть отпущен из отделения. Копия решения суда ему не направлялась.Прямо из больницы против его воли он был помещен на постоянное жительство в Нефтекамский ПНИ. О принятом решении суда о признании его недееспособным он узнал через полтора года, т.е. уже после поступления в интернат. Опекун ему не назначался, его мать отказалась забирать его из больницы, не захотев проживать с ним в квартире. Обязанности опекуна были возложены на ПНИ.Ибрагимов многократно обращался к руководству интерната с требованием выписать его из ПНИ, т.к. он не давал согласия в нем находиться. Однако каждый раз получал отказ со ссылкой на то, что он недееспособный и его согласия ни на помещение, ни на пребывание в ПНИ по закону не требуется, что он не вправе также обжаловать решение органа опеки, обратившись в суд, и может находиться в ПНИ пожизненно.В личном деле Ибрагимова вместо решения имелось лишь ходатайство органа опеки о постановке его на очередь в интернат, а заключение врачебной комиссии заменяла справка КЭК со ссылкой на ст.41 Закона о психиатрической помощи. ]
В жалобе было указано, что положение ч.1 ст.41 Закона, по нашему мнению, противоречит ст.22 и 46 Конституции РФ, в соответствии с которыми каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность, ограничение свободы допускается только по решению суда; до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов; каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.
Положение ч.1 ст.41 Закона создает ситуацию, когда содержание в ПНИ недееспособного лица возможно в течение неопределенного периода времени, поскольку закон не требует вынесения судебного решения не только о таком помещении, но и о продлении срока содержания недееспособного в таком учреждении, а само лицо в силу абзаца третьего ст.222 ГПК РФ не имеет права обратиться в суд для оспаривания решения органа опеки или ПНИ.
Было отмечено отсутствие в законе учета правовых последствий, которые влечет за собой помещение в интернат. Такими последствиями, затрагивающими права недееспособного, являются, в частности, переход учреждению опекунских полномочий без учета желания недееспособного (абзац второй п.1 ст.39 ГК РФ); утрата недееспособным лицом по истечении 6 месяцев пребывания в стационарном учреждении социального обслуживания права на жилое помещение, в котором он проживал один по договору социального найма до помещения в интернат (ч.11 ст.17 ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации").
Жалоба содержала требование к Конституционному Суду признать применимыми к данному делу правовые позиции, сформулированные Конституционным Судом в Постановлении от 27 февраля 2009 г. №4-П по жалобе Штукатурова, и признать указанное положение ч.1 ст.41 Закона не соответствующим Конституции РФ.
Однако признавать норму не соответствующей Конституции РФ не потребовалось. Конституционный Суд согласился с представленной нами аргументацией и в своем Определении от 19 января 2011 г. №114-О-П по жалобе Ибрагимова указал, что правовые позиции и выводы Конституционного Суда, сформулированные им в Постановлении от 27 февраля 2009 г. №4-П и Определении от 5 марта 2009 г. № 544-О-П о недопустимости недобровольной госпитализации граждан в психиатрический стационар без надлежащего судебного контроля применимы и в отношении порядка и процедуры помещения недееспособных граждан в специализированные (психоневрологические) учреждения для социального обеспечения. Иное вопреки требованиям статей 19 (ч.1 и 2), 22, 46 (ч.1 и 2) и 55 (ч.3) Конституции РФ приводило бы к несоразмерному ограничению прав указанных лиц, в т.ч. права на свободу и личную неприкосновенность, а также права на судебную защиту.
Право каждого на судебную защиту, как указывается в Определении, носит универсальный характер, выступает процессуальной гарантией в отношении всех других конституционных прав и свобод и не подлежит ограничению. Предоставляемая недееспособному лицу судебная защита должна быть справедливой, полной и эффективной, включая обеспечение ему права на получение квалифицированной юридической помощи (ст.48 Конституции РФ). При этом то обстоятельство, что помещение недееспособного в ПНИ производится по решению органа опеки даже с учетом возможности принятия такого решения в коллегиальном порядке не может, по мнению Конституционного Суда, компенсировать судебного контроля, поскольку только суд по итогам объективного и всестороннего рассмотрения дела вправе принимать решения об ограничении прав личности, имеющих конституционный характер.
Конституционный Суд определил, что оспариваемое положение ч.1 ст.41 Закона – по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования и с учетом выраженных ранее правовых позиций Конституционного Суда – не предполагает помещение недееспособного лица в психоневрологическое учреждение для социального обеспечения на основании решения органа опеки, принятого по заключению врачебной комиссии, без проверки обоснованности такого решения в надлежащем судебном порядке.
Конституционно-правовой смысл указанного законоположения, выявленный Конституционным Судом РФ, является общеобязательным и исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.
Федеральному законодателю поручено установить процедуру судебной проверки необходимости и обоснованности помещения недееспособных лиц в ПНИ.
Таким образом, помещение в ПНИ недееспособного лица, который "по своему состоянию не способен подать личное заявление", на основании ч.1 ст.41 Закона о психиатрической помощи (в редакции Федерального закона №67-ФЗ) и с учетом правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в Определении от 19 января 2011 г. №114-О-П, может осуществляться только на основании судебного решения, вынесенного по результатам справедливого судебного разбирательства.
По нашему мнению, изложенному в дополнительных разъяснениях по запросу Конституционного Суда, вопрос о принудительном помещении недееспособного лица в ПНИ должен решаться судом до помещения лица в интернат (в отличие от недобровольной госпитализации недееспособного в психиатрический стационар) по заявлению (представлению) органа опеки и попечительства, к которому должны прилагаться заключение врачебной комиссии (а не справка КЭК) и мотивированное решение (а не ходатайство о постановке на очередь в ПНИ) органа опеки с обоснованием необходимости пребывания (временного, постоянного) недееспособного лица в условиях специализированного интерната с указанием обстоятельств, свидетельствующих о неспособности лица по своему состоянию выразить свое отношение к помещению в ПНИ.
Опекун недееспособного лица, психиатрическое лечебное учреждение в этом случае будут вправе инициировать перед органом опеки вопрос о помещении недееспособного в ПНИ. Непосредственным инициатором (не только заявителем) обращения в суд может быть и сам орган опеки.
Судебный контроль за обоснованностью пребывания недееспособного лица в интернате следовало бы осуществлять по истечении первых 6 месяцев с момента его помещения (на этот срок в интернатах обычно оформляется временное проживание). В дальнейшем решение о продлении пребывания недееспособного в интернате может приниматься судом ежегодно с учетом положений ч.3 ст.43 Закона о психиатрической помощи, в соответствии с которыми администрация ПНИ обязана не реже 1 раза в год проводить освидетельствования лиц, проживающих в нем, врачебной комиссией с участием врача-психиатра с целью решения вопроса об их дальнейшем содержании в этом учреждении, а также о возможности пересмотра решений об их недееспособности. Заявление в суд о продлении срока пребывания недееспособного в ПНИ должно исходить от органа опеки, осуществляющего надзор за деятельностью интерната, под опекой которого находится недееспособный.
В жалобе в Конституционный Суд от имени Ибрагимова были представлены также доводы, позволяющие ставить под сомнение и конституционность ст.9 и 15 ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов" в части регулирования порядка принудительного помещения недееспособных граждан в учреждения социального обслуживания. Эти нормы не требуют судебной процедуры помещения недееспособных лиц в ПНИ при наличии согласия на такое помещение их законных представителей. Однако, поскольку к Ибрагимову данные нормы не применялись, оспаривание их конституционности в рамках данного дела нами не проводилось.
Вместе с тем, исходя из понимания общих положений и выводов Конституционного Суда, сформулированных в Определении от 19 января 2011 г. №114-О-П по жалобе Ибрагимова, можно, взяв на себя смелость, предположить, что правовая позиция Конституционного Суда, изложенная им в Постановлении от 27 февраля 2009 г. №4-П по жалобе Штукатурова применима не только к ч.1 ст.41 Закона о психиатрической помощи, но и к ст.9 и 15 ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов" и, возможно, другим законодательным нормам, предусматривающим ограничения конституционных прав недееспособных граждан без судебной процедуры.
Из этого может следовать, в частности, что помещение недееспособного в ПНИ на основании ст.9 и 15 указанного выше федерального закона не должно уже с момента провозглашения Постановления Конституционного Суда от 27 февраля 2009 г. №4-П (т.е. без принятия специальных на этот счет решений Конституционного Суда) производиться без судебной процедуры, из чего и должна на сегодня исходить правоприменительная практика. Соответствующий фронт работ должен определить для себя и законодатель.
Возможности для недееспособных граждан покинуть стены интерната в рамках новой редакции ст.44 Закона о психиатрической помощи как расширены, так и несколько ограничены.
Выписка недееспособного из ПНИ может производиться:
1) по его личному заявлению при наличии заключения врачебной комиссии с участием врача-психиатра о том, что по состоянию здоровья такое лицо способно проживать самостоятельно.
Ранее ст.44 Закона о психиатрической помощи не допускала не только права недееспособного на подачу подобного заявления, но и самой возможности лица, лишенного дееспособности, в принципе проживать самостоятельно.
2) по заявлению законного представителя недееспособного лица, если такое лицо по своему состоянию не способно подать личное заявление, при условии, что его законный представитель обязуется осуществлять уход и (или) обеспечить осуществление ухода за своим подопечным.
Важно отметить в этой связи, что теперь закон позволяет опекуну забрать подопечного из интерната, даже если он сам лично не сможет по тем или иным причинам осуществлять за подопечным уход. Главное, чтобы опекун изыскал возможность обеспечить осуществление необходимого ухода, возможно с помощью третьих лиц.
Следует обратить внимание также и на другое юридически значимое обстоятельство. Как в прежней, так и в новой редакции ч.2 ст.44 Закона о психиатрической помощи в качестве лица, обязующегося осуществлять уход, указывается законный представитель недееспособного. Вместе с тем, известно, что опекунские функции в отношении недееспособного, помещенного в ПНИ, как правило, переходят от его опекуна (физического лица) администрации интерната. Недееспособным же, не имеющим опекунов и помещенным под надзор в ПНИ, опекуны вообще не назначаются. Исполнение обязанностей опекунов в соответствии с обновленной в 2008 г. редакцией п.4 ст.35 ГК РФ и ч.5 ст.11 ФЗ "Об опеке и попечительстве" возлагается в этом случае на ПНИ.
Возникает вопрос: откуда же взяться опекунам у большей части недееспособных граждан, проживающих в ПНИ, и как на практике должна реализовываться норма о выписке недееспособного по заявлению его законного представителя?
В прежней редакции ч.2 ст.44 Закона о психиатрической помощи ситуация в определенной мере смягчалась тем фактом, что недееспособный мог быть выписан по заявлению не только законного представителя, но и родственников, гарантировавших осуществление за ним ухода. В новой редакции этой нормы родственники исключены из числа возможных заявителей.
Данное противоречие в Законе не должно, разумеется, загонять в тупик решение судьбы недееспособного, о котором кто-либо обязуется позаботиться за пределами интерната. Закон не мешает родственнику недееспособного (иному лицу) подать заявление в орган опеки, на территории которого расположен ПНИ, с просьбой о назначении его в качестве опекуна с обоснованием того, что передача опекунских функций будет соответствовать интересам подопечного (ст.39 ГК РФ). Многое, безусловно, будет теперь зависеть от гибкости позиции администрации ПНИ, благосклонности членов врачебных комиссий и неформального подхода органа опеки, решение которого может быть оспорено в суде заинтересованными лицами.
В связи с признанием не соответствующими Конституции РФ норм ГПК РФ, определявших порядок признания гражданина недееспособным, Федеральным законом № 67-ФЗ внесены существенные изменения в ГПК РФ.
5.1. Установлен порядок вручения судебной повестки по делу о признании адресата недееспособным (ч.2 ст.116 ГПК РФ). Предусматривается, что такая повестка должна вручаться адресату лично. Вручение ее иным гражданам, в т.ч. кому-либо из совместно с ним проживающих членов семьи с их согласия для последующего вручения адресату, не допускается.
5.2. Введена специальная норма, регламентирующая возможность рассмотрения дела о признании гражданина недееспособным в его отсутствие. Она вытекает из последствий неявки данного гражданина в судебное заседание. В соответствии с абзацем вторым ч.3 ст.167 ГПК РФ в случае, если гражданин, в отношении которого подано заявление о признании его недееспособным, надлежащим образом извещен о времени и месте судебного разбирательства, рассмотрение дела в его отсутствие допускается при условии признания судом причин его неявки неуважительными.
Это правило отличается от общего правила, в соответствии с которым суд вправе рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает их неуважительными. Очевидно, что в случае, если гражданин, в отношении которого подано указанное заявление, не извещает суд о причинах своей неявки, что, следовательно, не дает суду возможность оценить их уважительность, суд не вправе приступить к рассмотрению дела.
5.3. Уточнены условия вызова в судебное заседание гражданина, в отношении которого рассматривается дело. В ч.1 ст.284 ГПК РФ предусматривается, что указанный гражданин должен быть вызван в судебное заседание, если его присутствие в судебном заседании не создает опасности для его жизни или здоровья либо для жизни или здоровья окружающих, для предоставления ему судом возможности изложить свою позицию лично либо через выбранных им представителей.
5.4. Установлены дополнительные гарантии участия гражданина в рассмотрении судом дела о признании его недееспособным. Часть 1 ст.284 ГПК РФ дополнена абзацем следующего содержания: "В случае, если личное участие гражданина в проводимом в помещении суда судебном заседании по делу о признании гражданина недееспособным создает опасность для его жизни или здоровья либо для жизни или здоровья окружающих, данное дело рассматривается судом по месту нахождения гражданина, в том числе в помещении психиатрического стационара или психоневрологического учреждения с участием самого гражданина".
Важно отметить, что судами некоторых российских регионов, например, Архангельской области, дела данной категории рассматриваются не только в помещениях учреждений, но и в других "местах нахождения гражданина", в частности у него на дому.
5.5. Гражданину, признанному недееспособным, предоставлено право не только лично, но и через выбранных им представителей (т.е. не обязательно опекуна) обжаловать решение суда о признании его недееспособным в апелляционном порядке, подать заявление о его пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам, а также обжаловать решение суда в кассационном и надзорном порядке, если суд первой инстанции не предоставил этому гражданину возможность изложить свою позицию лично либо через выбранных им представителей.
Особую значимость Федеральному закону № 67-ФЗ придает внесенное им дополнение в ст.286 ГПК РФ, установившее право самостоятельного обращения недееспособного гражданина или выбранных им (!) представителей в суд с заявлением о признании его дееспособным и соответственно право лично обжаловать судебное решение об отказе в удовлетворении заявления о признании гражданина дееспособным.
Учтен, наконец, порядок рассмотрения дел данной категории. Они должны рассматриваться по правилам уже известной нам ст.284 ГПК РФ.
Вместе с тем, не устранены многие другие недостатки ст.286 ГПК РФ, на которые мы неоднократно обращали внимание [ См.: Аргунова Ю.Н. Права граждан с психическими расстройствами. М., 2010. С. 228-234 ]. Дела о признании гражданина дееспособным не включены в предусмотренный ч.1 ст.262 ГПК РФ перечень дел, рассматриваемых в порядке особого производства. Решение о признании гражданина дееспособным принимается судом по-прежнему на основании лишь одного единственного документа – заключения СПЭ.
Согласно прежней редакции ч.5 ст.37 ГПК РФ недееспособный был лишен гражданской процессуальной дееспособности, т.е. способности своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю. Права, свободы и законные интересы недееспособного могли защищать в процессе лишь его законный представитель и иные лица, которым это право предоставлено федеральным законом (в частности, органы опеки и попечительства).
Изменения, внесенные Федеральным законом № 67-ФЗ в ч.5 ст.37 и ст.222 ГПК РФ, фактически вводят частичную гражданскую процессуальную дееспособность недееспособных граждан, устанавливая границы, в которых недееспособный сам вправе защищать свои интересы в суде. Такие границы, как следует из этих норм, предусматриваются самим ГПК, а также могут быть инициированы судом.
Во-первых, согласно новой редакции ч.5 ст.37 ГПК РФ права и интересы недееспособных граждан защищают в процессе их законные представители, "если иное не предусмотрено настоящим Кодексом". А "настоящий Кодекс", т.е. ГПК РФ, предусмотрел возможность защиты недееспособным лицом своих интересов при обжаловании решения суда о признании его недееспособным, при восстановлении дееспособности. В ст.222 ГПК РФ теперь прямо указано, что суд оставляет заявление без рассмотрения в случаях, если заявление подано недееспособным лицом, за исключением заявления этого лица о признании его дееспособным, ходатайства о восстановлении пропущенных процессуальных сроков по делу о признании этого лица недееспособным.
Однако, законодатель "забыл", что в новой части 4¹ ст.28 Закона о психиатрической помощи, в которой имеется отсылка к ст.35 этого же Закона, предусмотрел право недееспособного обжаловать также решение суда о его недобровольной госпитализации. При этом соответствующие изменения в главу 35 ГПК РФ о рассмотрении дел о принудительной госпитализации в психиатрический стационар и ст.222 ГПК РФ об основаниях для оставления заявления без рассмотрения внесены не были, что не позволит недееспособным гражданам на деле реализовать свою гражданскую процессуальную дееспособность по указанной категории дел. Данное обстоятельство указывает на образовавшийся существенный пробел в законодательстве.
Другой пробел в ст.222 ГПК РФ возник после принятия Определения Конституционного Суда от 19 января 2011 г. №114-О-П. Законодатель должен теперь предусмотреть право недееспособного обращаться в суд по поводу обжалования решения суда о его принудительном помещении в психоневрологический интернат.
Во-вторых, в ч.5 ст.37 ГПК РФ теперь предусмотрено право (хотя и не обязанность) суда привлечь к участию в гражданских делах самих недееспособных граждан (наряду с их законными представителями).
Федеральный закон № 67-ФЗ внес изменения лишь в два законодательных акта – ГПК РФ и Закон о психиатрической помощи, обойдя стороной нормы некоторых других законодательных актов, находящихся с ними в известном единстве. Не были, к сожалению, внесены соответствующие изменения в Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан: в частности в ч.2 ст.31 о праве недееспособного на информацию о состоянии его здоровья, ч.3 ст.32 и ч.3 ст.33 о даче согласия (об отказе) на медицинское вмешательство. Не скорректирована ст.48 Основ законодательства РФ о нотариате в плане предоставления недееспособному лицу возможности обращения к нотариусу с просьбой о совершении нотариальных действий по оформлению представительства его интересов в суде и др.
Нарушен баланс норм и в самих обновленных законах. Так, способность лица по своему состоянию выразить свое отношение к освидетельствованию, лечению, госпитализации должна устанавливаться и учитываться при выяснении согласия на получение психиатрической помощи не только у недееспособных, но и у всех остальных пациентов. Согласие, полученное и у дееспособного лица, не способного выразить свою волю, не может считаться юридически значимым.
Работа по совершенствованию законодательства в данной сфере должна быть продолжена.