Экстаз и анормальные состояния счастья: определение Майер-Гросса

Martin Roth // Philosophy, Psychiatry & Psychology, v.7, N 4, 2000, 317-322

Мартин Рот (Кембридж)

В своей работе Майер-Гросс описал, классифицировал и проанализировал целый ряд самоотчетов, посвященных описанию состояний восторженного настроения. Он сравнивает и противопоставляет состояния, которые называет экстазом, и те, которые описывает как анормальные состояния счастья.

Анализируя феномены, Майер-Гросс использует понятия, которые он сформировал под влиянием проф. Карла Ясперса, у которого проходил стажировку по психиатрии в Гейдельбергском университете. Карл Ясперс - один из основателей клинической психиатрии. Он обладал исключительной эрудицией и внес огромный вклад в психиатрию и философию. Его подход к психиатрии во многих аспектах совпадал с понятиями, разрабатываемыми в науках о человеке, группой социологов и философов, учение которых было выделено под названием «феноменология».

Взгляды Ясперса были очень оригинальны и совершенно самостоятельны. Его подход обеспечивал психиатрии возможности и для объяснения, и для понимания. И то, и другое предусматривало соответствующие методы исследования и предполагало вмешательство в определенные сферы психических расстройств.

При неврозах и личностных расстройствах психические нарушения развиваются постепенно, проходя определенные стадии развития, и даже достигнув своей кульминации, остаются вариантами нормального человеческого поведения и реакций адаптации или их немного утрированными версиями. Эти нарушения могут быть «понятными» в свете знаний, полученных из истории их развития и других имеющихся симптомов и знаков. В расстройствах личности и болезнях развития связи между последующими стадиями процесса являются ясными и понятными. Ясперс назвал эту группу нарушений «развитием».

Другая важная группа расстройств, выделенных Ясперсом, получила название «процесс». Это такие психозы, как шизофрения, маниакально-депрессивный психоз и органическое расстройство. Здесь понимание не могло заполнить пропасть между историческим развитием личности и проявившейся болезнью. При шизофрении и других психотических расстройствах существовал разрыв в непрерывности психической жизни.

Концептуальная система Ясперса подразумевала, что имеются пациенты, в целостном понимании которых существенную роль играют и развитие, и процесс. Например, психотическое расстройство, которое является процессом, может проявляться у индивида, имеющего также личностные расстройства (развитие), которые не имеют явных связей с психозом, и может накладываться на них.

Майер-Гросс решил исключить из своего исследования всех субъектов, у

которых приступы экстаза или счастья были связаны с возможным приемом наркотических (галлюциногенных) веществ. Это имело неожиданные последствия. В результате, большинство наиболее подробных запоминающихся и достоверных описаний экстаза и некоторые описания счастья были взяты из работы «Многообразие религиозного опыта» (1902) Вильяма Джеймса (1842-1910), известного психолога и глубоко религиозного человека.

Еще в подростковом возрасте у В.Джеймса начались маниакально-депрессивные расстройства, скорее всего, в виде циклотимных расстройств личности, которые преследовали его всю жизнь. Он страдал от повторяющихся приступов глубоких депрессий, которые прерывались периодами восторженного настроения и экстатических состояний. Рано начавшиеся маниакально-депрессивные расстройства, возможно, являются основной причиной многих экстатических состояний. Биполярное расстройство предшествует приступам экстаза и часто определяет их появление.

Сравнение и противопоставление экстаза и анормального счастья и соответствующих органических синдромов

Экстаз представляет собой состояние, всецело центрированное на внутренней психической жизни человека, заполняющее все его сознание и вытесняющее все другие содержания. В отличие от этого, состояние счастья, которое также концентрируется на внутренней жизни, окрашивает своим эмоциональным тоном все остальные содержания сознания. Экстаз не оставляет в сознании места для восприятия объектов внешнего мира. В состоянии «анормального счастья» аффект, наоборот, устремляется к предметам и событиям внешнего мира, развивает и обогащает их.

В некоторых случаях кажется, что эмоция приводит к возникновению иллюзорных трансцендентных объектов, которые в свою очередь усиливают ее. Примером может служить отчет Фердинанда, его фантазии о том, что перед ним находится трон Господа, окруженный золотыми креслами и «… оттуда исходит могучий свет, лучи которого проникают в мое тело и наполняют его чувством неописуемого блаженства. Я опустился на колени и прокричал: О Господи, я не достоин…» . (Джеймс, 1963).

Майер-Гросс поспешил отметить, что если какие-либо переживания могут рассматриваться как причина клинических расстройств, они нарушают феноменологическое допущение, согласно которому наличие любого причинного фактора сводит на нет анализ случая, который должен строиться на эмпатии. Такое замечание расходится с представлениями Ясперса. На ранних стадиях своего развития феноменология отличалась определенной жесткостью, и наличие качеств, требующих биологического объяснения, расценивалось как препятствие к пониманию. В феноменологии Ясперса (1886) попыткам понимания была дана большая свобода.

Среди случаев, описанных Вильямом Джеймсом, имеется один самоотчет, который указывает на связь между переживанием анормального счастья и гипоманиакальным или маниакальным состоянием.

Пациент Карл Г. чувствовал себя таким сильным, что, казалось, «ему следует заниматься бизнесом, или он должен стать художником. Он барабанил пальцами и свистел в своем офисе, он хотел музицировать, хотя никогда не учился этому. Он был уверен, что его лотерейный билет на канарейку, обязательно выиграет. Тогда он продаст эту канарейку за 10 марок, и купит другой лотерейный билет. Он мог бы поступить в музыкальную школу и стать музыкантом». В разделе «анормальные переживания счастья» есть и другие аналогичные примеры, в которых нашло отражение наличие экспансивных и грандиозных идей.

Продолжая сравнение, можно сказать, что экстаз свободен от всякого внутреннего хаоса, для этого состояния характерны пассивность и внутреннее спокойствие. Аффект счастья содержит движущую силу, которая связывает его с ощущением своих безграничных возможностей. Экстаз способствует растворению «Я», и «Я» подчиняется этому эмоциональному переживанию. В состоянии счастья личность пронизана высокой уверенностью в себе.

Наконец, во время экстаза человек переживает сильные физические ощущения, воспринимаемые как угроза целостности «Я», а в некоторых цитированных случаях – как признак грядущей смерти. В отличие от этого, при переживании счастья физические ощущения повышают уверенность в себе, отражают и усиливают хорошее настроение.

Нетрудно найти пример для разграничения экстаза и анормального счастья, но у них есть и общие черты. Оба вида феноменов могут наблюдаться в определенных случаях органической патологии, например, при употреблении наркотиков. Было бы интересно использовать технику магнитно-ядерного резонанса для исследования различий между этими феноменами, выделенными Майер-Гроссом.

Маниакально-депрессивное расстройство Вильяма Джеймса

Майер-Гросс не знал, что отрывки, взятые им из «Многообразия религиозного опыта» были описаниями переживаний самого Джеймса. Это стало известно лишь много лет спустя. Джеймс боролся с продолжительными приступами депрессии в течение всей своей жизни. Как-то он писал, что находился «на грани самоубийства» в течение «всей бесконечной зимы». Это было флюктуирующее депрессивное состояние, которое держало его в нерешительности относительно карьеры и отсрочило его решение об изучении медицины в Гарварде до 25 лет. Он страдал от приступов меланхолии, которые перемежались приступами восторженного настроения, во время которых у него иногда появлялись экстатические состояния. На протяжении пяти десятилетий своей жизни он был охвачен состояниями умственного страдания, которые преодолевал ради продолжения работы, используя свою железную волю и религиозную веру. Ему потребовалось 12 лет для подготовки учебника «Принципы психологии» (1890), который стал всемирно известным. Это была исторически важная книга, которая не утратила своего значения, несмотря на то, что прошло уже около 100 лет с ее публикации.

Маниакально-депрессивное или биполярное расстройство отмечалось у трех поколений семьи Джеймса, им страдали трое братьев. У их талантливой сестры Алисы наблюдались меланхолические аффективные расстройства и гипомании, и она всю жизнь была инвалидом. По крайней мере, у одного из братьев Джеймса аффективное расстройство было осложнено алкоголизмом.

Майер-Гросс в Великобритании, 1933-1961

После переезда в Великобританию из Германии, где он был уволен со своей должности, Майер-Гросс быстро приспособился к новым условиям. В госпитале Моудсли, где начинал работать Майер-Гросс, преобладала парадигма клинической теории и практики, восходящая к Адольфу Мейеру. Его преподавание оказало большое влияние на многих ведущих психиатров, в том числе на Обри Левиса, Эдварда Мапотера, Десмонда Карана, Хендерсона из Эдинбурга.

Майер-Гросс не проявил большого интереса к биологической психиатрии Мейера и в своих лекциях уделял большое внимание вкладу германских психиатров, Крепелина, Курта Шнайдера, Эрнста Кречмера и Карла Ясперса. Некоторое время он был увлечен эмпиризмом британской психиатрии, представленной, частности, клинической работой и исследованиями Элиота Слейтера, с которым у Джеймса сложились дружеские отношения. Слейтер исповедовал биологическую психиатрию, он обучался генетике в Германии и после 35 лет оказался вовлечен в генетические исследования. Но он был также поэтом, глубоко чтившим Шекспира, и написал несколько значимых работ по распространенности психозов и личностных расстройств у одаренных германских музыкантов и о влиянии психопатологии на творческие процессы (Слейтер, 1979).

Майер-Гросс не отрицал особую версию феноменологии, которую развивал Карл Ясперс. Но ссылки на феноменологические понятия и язык феноменологии постепенно исчезали из его выступлений на клинических конференциях и из его лекций. Он внес большой вклад в симптоматологию органических расстройств и много писал о диагностике и биологических причинах шизофрении.

В 1938 г. Майер-Гросс был назначен директором исследований в Кричтонском королевском госпитале в Шотландии и создал там отделение инсулино-коматозной терапии шизофрении. Он был убежден в эффективности этой терапии, но, возможно, не принял в расчет энтузиазм привлеченного им персонала, который был вдохновлен его программой реабилитации. Он проводил исследования распространенности психических расстройств среди населения Дамфришира. Когда в 1950-е годы началась фармакологическая революция, Майер-Гросс последовательно поддерживал фармакологическое лечение и клинические испытания. Он часто пользовался советами Элиота Слейтера, с которым сохранил тесные контакты. Я работал с Майер-Гроссом в течение двух с половиной лет(1948-1950) и многому научился у него.

Майер-Гросс с энтузиазмом приветствовал появление фармакологического лечения шизофрении и депрессии в начале 1950-х. Первое издание «Клинической психиатрии», которое он написал вместе с Элиотом Слейтером и со мной, появилось два года спустя, в 1954 г. Вводная часть давала обзор различных школ современной психиатрии. Несмотря на критическое отношение к не подтвержденной практикой теории психоанализа, авторы руководства предоставили трибуну Фрейду, который учил психиатров и специалистов смежных дисциплин изучать развитие личности исторически. Книга приветствовала эмпирический подход к исследованиям природы психических расстройств, большие возможности для которых предоставила фармакологическая революция. Но описание психических расстройств включало современный крепелиновский отчет о клиническом профиле и уделяло внимание аспектам развития и психодинамики преморбидной личности, в частности, при невротических расстройствах. Авторы книги представили мультидисциплинарную концептуальную основу для клинической практики и научных исследований в психиатрии.

Майер-Гросс был одним из отцов-основателей биологической психиатрии. Его энтузиазм, энергия, обширные знания, понимание и неустанные усилия вдохновляли жизнь и деятельность команды, которой он руководил в Кричтоне. Однако в клинической практике и в исследованиях он, очевидно, считал, что биологическая модель не безгранична, и полагал, что для целостной психиатрии необходимы философские основания.

Маниакально-депрессивное расстройство и гениальность

На протяжении последних десятилетий было показано, что многие пациенты с биполярным или маниакально-депрессивным расстройством демонстрируют высокие творческие способности в музыке, поэзии и литературе, и до некоторой степени в науках, в некоторых случаях достигающие уровня гениальности.

Маниакально-депрессивные расстройства у людей с музыкальной и литературной одаренностью были рассмотрены в недавно опубликованных работах Кэй Рэдфилд Джифмисон, чьи замечательные книги отражали ее собственный опыт болезни. Она писала о том, как жить и творчески работать, когда страдаешь маниакально-депрессивным расстройством (1993). В своем эссе о некоторых немецких музыкантах Элиот Слейтер показал, как психопатология может помогать гениальным музыкантам выражать особую форму музыкального вдохновения (1979).

Известный немецкий композитор Хуго Вольф является впечатляющим примером этого явления. Во время гипоманиакальной фазы, когда он находился в состоянии эмоционального подъема и счастья, он работал, по его собственным словам, «как тысяча лошадей». Некоторые наиболее известные циклы песен были написаны им всего за несколько недель. С другой стороны, во время депрессий он отказывался от своих работ и утверждал, что даже не знает таких терминов, как гармония, мелодия и полифония. История жизни Роберта Шумана также свидетельствует о связи между колебаниями настроения и творческими достижениями (Слейтер, 1972). Его подробный дневник показывает, что в те годы, когда у него было сниженное настроение, количество новых музыкальных произведений было очень мало или равно нулю. Но в периоды подъема, как и в годы его женитьбы, его музыкальный гений выразил себя в длинном списке сочинений исключительного очарования и оригинальности. Его Фортепьянный Концерт был первым романтическим произведением такого рода. Затем эту манеру переняли Лист, Брамс, Шопен и Мендельсон, а позже Чайковский, которые создали свои романтические концерты для фортепьяно.

Было установлено, что такие вещества как карбонат лития или карбамазепин позволяют держать под контролем психотические колебания настроения. При этом у большинства творческих личностей результаты их творческой работы не только не ухудшались, но в некоторых случаях даже улучшались (Шоу, личное общение, 1982). Лишь небольшая часть пациентов жаловалась, что их вдохновение и новые идеи подавляются. Другим становилось трудно молиться. Но специальный режим обычно ослаблял такое влияние.

Витгенштейн утверждал, что «мы объясняем человеческое поведение через мотивы, но не причины» (1953). Когда мы имеем дело с пациентами, страдающими от приступов маниакально-депрессивного психоза, маловероятно, что попытка сообщить им «причины» их болезни окажется для них ясной и полезной. Биологическое лечение в целом успешно держит приступы болезни под контролем. Но подход терапевта к пациенту с рекуррентным маниакально-депрессивным психозом должен обеспечивать ему больше знаний и не ограничиваться только объяснением того, что существуют лекарства, которые помогают при таких нарушениях и их влияние на нейротрансмитерные проводящие пути может облегчить состояние.

В состояниях экстаза исследование внутренней психической жизни пациента не противопоказано и не является бессмысленным, несмотря на наличие биологической причины этого состояния. Опрос с помощью феноменологического метода помогает в разрешении личностных проблем, с которыми часто сталкиваются высоко одаренные люди. Приобретение взаимопонимания и проницательность могут помочь и при лечении пациентов с алкоголизмом и другими формами зависимости.

Когда экстатическое состояние или приступ счастья с экспансивными идеями являются манифестацией маниакально-депрессивного расстройства, современное лечение, сочетающее применение регулирующих настроение лекарств и психологическую поддержку через проникновение в содержания сознания путем эмпатии, дает возможность большому количеству пациентов восстановить свою психическую стабильность и преморбидные особенности поведения. Многих это в значительной степени предохраняет от рецидивов болезни.

Сохраняющая свою значимость феноменологическая работа Майера-Гросса с четко сформулированными целями и задачами поставила – спустя почти 100 лет – перед современными исследователями вопросы связи между расстройствами настроения и исключительной одаренностью, как художественной, так и научной (Паскаль), с эмоциями, которые являются источником мистического и религиозного опыта, с вдохновением, которое играло важную роль в истории человечества. Примером такой связи может служить случай В.Джеймса.

Перевод Л.Н.Виноградовой