Поднятая правозащитниками буря возмущения по поводу стерилизации недееспособных женщин, проживающих в Пермском психоневрологическом интернате актуализировала проблему, которая далеко не проста и не однозначна.
Конечно, лицемерно общество, которое называет такую процедуру «добровольной», ссылаясь на решение опекуна как юридическую норму, исчерпывающую эту проблему.
Здесь можно одинаково ярко живописать и лишение конкретного человека – все еще человека! – его основополагающего, наряду с правом на жизнь, права на потомство, и даже подчас пресечение последней линии целого рода, и расторможенное гиперсексуальное поведение с его многообразными негативными последствиями.
Антипсихиатры игнорируют существование давно тщательно отработанного правового регулирования этой проблемы. Однако к ней полезно вновь и вновь возвращаться.
Дело в том, что мы постоянно обнаруживаем, что в расхожем обывательском сознании и даже у известного числа наших коллег, проблема стерилизации психически больных покоится на прямолинейных генетически неграмотных представлениях, что доминируют упрощенные социал-дарвинистские схемы.
Здесь следует, по крайней мере, помнить уроки истории последнего столетия. В 1924 году в США был принят закон об ограничении иммиграции представителей «низших рас». До 1933 года евгеническое движение на Западе, прежде всего в США, развивалось изолированно от генетики и не принималось ведущими генетиками. Оно дало основание принятию закона о принудительной стерилизации в большинстве штатов США (за исключением 12 штатов). Аналогичные законы были приняты во всех скандинавских странах и в нацистской Германии. Отечественная евгеника с самого начала (с 1920-х гг.) выступала в русле генетики, опираясь не на математические, а на лабораторные и полевые исследования, и также как и англо-американская реформистская евгеника никогда не делала расистских выводов, под предлогом которых, тем не менее, была уничтожена.
В 1930 году Герберт Дженнингс четко показал, что только один из 10 слабоумных в каждом поколении рождается от слабоумных родителей, или 9 из 10 детей с психическими наследственными заболеваниями были потомками здоровых родителей. Уже в 1932 году был сделан вывод, что применение методов животноводства к человечеству принесло бы успех только через тысячу лет. Как сформулировал Н.В.Тимофеев-Ресовский, отбор может проводить существо высшее по отношению к отбираемым – для человека это Бог (В.Бабков. «Заря генетики человека» – М., 2008). Опыт нацистской Германии, где от стерилизации перешли к уничтожению 300 тысяч психически больных, показал бессмысленность этой чудовищной акции: все обычные пропорции генетических расстройств в населении тотчас восстановились.
Помимо этого общего основания современная научная медицина предоставляет возможность медико-генетической консультации, позволяющей дать достаточно надежный прогноз степени риска по каждому конкретному вопросу в каждом конкретном случае.
Вот почему распространенное на западе усыновление детей «неполноценных» родителей, изумляющее у нас многих, не чревато значительным риском. Наоборот, оно не элиминирует из оборота, не обрекает на уничтожение множество нереализованных возможностей, не сужает генетического разнообразия.
Другим основанием стерилизации служит реалистичный прогноз судьбы таких новорожденных, возможности полноценной заботы о них, по крайне мере, в первые три года жизни, когда все вредности впечатываются как врожденные факторы, что в состоянии обеспечить и действительно обеспечивает то или иное общество.