Дорогие друзья! Я терапевт и пришел сюда для того, чтобы приветствовать вас от общества терапевтов, общества гематологов. Однако получить трибуну и просто говорить торжественные слова, как-то обидно. Я буду говорить о той психиатрии, с которой имею дело каждый день, как терапевт, работающий в условиях тяжелой онкологии, тяжелой онко-гематологии.
Наши интересы достаточно близки. Я отдаю себе отчет в том, что эта Ассоциация - замечательная ассоциация, которая ориентирована правозащитным образом. Вчера была пресс-конференция по поводу принятия правительством новых нормативов в отношении доз наркотиков. Была тяжелая борьба, какую дозу считать преступной. Это перекликается со съездом.
Моя работа – каждодневная быстрая истощаемость больных, быстрый сопор, а потом кома. Я все время сталкиваюсь с тем, как на фоне очень умеренных вмешательтв стероидными гормонами или противоопухолевыми препаратами разыгрывается типичный шизофренический шуб или маниакальная фаза циркулярного психоза - мощная, пышная, яркая, или приступы эпилепсии или эпилептический статус. Что было в преморбиде? Ничего, по крайней мере с точки зрения обычного врача. Однако, если вы начнете детально собирать анамнез этих больных, если вы познакомитесь с их семьей, то вы найдете корни...
В моей профессии вся психиатрия, нами спровоцированная, налицо, кроме истерии. Истерии много у нас в соматике, а вот в онкосоматике нет. Для меня истерия постоянный предмет забот, правда я воспитан на том понимании истерии, которое воспринял у Михаила Осиповича Гуревича в его замечательном руководстве...
Правозащитная роль Ассоциации является выдающейся. Весь эпизод с Будановым всем абсолютно понятен. Но с другой стороны есть следствия средовых явлений, например, тиранических режимов. Можно до бесконечности обращать внимание на частности, которые являются прямым следствием этих режимов, и гвоздить несчастных людей за то, что они не противостояли среде. А можно решить задачу в общем виде. Мы знаем, что такое сталинизм и знаем, что следствий огромное количество. Но никогда не надо забывать, что в основе лежит тираническое правление. А холуев будет много. Для меня образцом является то, что Никита Хрущев никому не оторвал голову, когда он их расчехвостил.
Психиатрия гораздо шире, чем это может показаться. Занимаясь очень тяжелой патологией каждый день, когда передо мной каждый день комы, шоки, мы нуждаемся и имеем психиатра в гематологической клинике, потому что все время имеем дело с тяжелейшей психопатологией. Но мы пытаемся переводить ее на молекулярный уровень понимания.
И последнее, что я хочу сказать. В этом году, год смерти Антона Павловича Чехова, нужно отметить эту годовщину. Чехов не только написал «Вишневый сад», он был замечательным выдающимся врачом, это единственный врач, который описал тюремную медицину, когда никакой такой медицины не было, одна настоящая тюрьма. – Это его знаменитый «Остров Сахалин», куда он поехал, уже имея кровохарканье. Он пытался защитить это как докторскую диссертацию. Хотя «Остров Сахалин» вошел в нашу жизнь как художественное произведение, это научное произведение. Я хотел бы пригласить вас в Дом ученых, чтобы отметить 100-летие смерти Антона Павловича Чехова.
Я благодарю руководителей НПА за предоставленную честь выступить на этом съезде. Я хочу обратиться к присутствующим - «дорогие коллеги!». Хотя я не врач, я историк по образованию, но по призванию уже профессиональный правозащитник. Я занимаюсь этим уже лет 40, и только идиот за это время не станет профессионалом. Я высоко ценю ту работу, которую делают члены Независимой психиатрической ассоциации России. Это подвижники среди своих коллег по профессии.
Я, прежде всего, хочу сказать о том, что я очень рада, что к сегодняшнему дню удалось получить сигнальный экземпляр книги «Права человека и психиатрия в Российской Федерации». Это совместная работа, подготовленная Московской Хельсинкской группой и Независимой психиатрической ассоциацией России. Эта книга подготовлена в сотрудничестве правозащитников и членов НПА, поэтому я думаю, что имею право обращаться к Вам со словами «дорогие коллеги». Участие правозащитников в подготовке этой книги, которая является мониторингом психиатрических стационаров России, с точки зрения соблюдения в них прав человека, это сотрудничество - неслучайно.
Я хорошо помню то время, когда мы остро наблюдали за всем, что происходит в психиатрии, потому что это был один из возможных приговоров каждому из нас. Я разговаривала с одним молодым психиатром, учеником Снежневского – говорят очень талантливый диагност. Он мне говорил: «Ну, конечно, если человек начинает гласно публично выступать против режима, у него что-то с психикой не в порядке». Потому что ребенок ведь не сунет руку в огонь. Он знает, что огонь жжется. А если человек не знает, что выступать против этого режима – это значит, сломать собственную судьбу и судьбу своих близких без надежды на успех, и он это делает, значит у него не все в порядке и его надо лечить.» Поэтому мы все жили под этим дамокловым мечом, а доказательств этому было достаточно, потому что мои близкие друзья, Есенин-Вольпин или П.Г.Григоренко, Наталья Горбаневская оказывались в психиатрических больницах. Потом, когда они после принудительного лечения в результате борьбы, при поддержке международной общественности и некоторых мужественных психиатров, оказались за границей, все они были признаны нормальными людьми. Я на уровне здравого смысла тоже считала, что они нормальные люди, и замечательные люди. Отсюда наш острый интерес к психиатрии, ситуации возможностей нарушения прав человека с помощью психиатрии, политические репрессии с помощью психиатрии – это всегда была одна из самых больных тем в истории нашего правозащитного движения. Сейчас это, слава богу не так. Хотя раза три было, когда к нашим правозащитникам в регионах применялась эта мера. В Тюменской области суд санкционировал отправление правозащитника в больницу, поскольку он выступал с острой критикой губернатора. Но, конечно, это не те времена, и нам удается таких людей очень быстро спасти от незаконных репрессий.
Тем не менее, соблюдение прав человека по отношению к пациентам психиатрических больниц, - не психически больным, а именно пациентам психиатрических больниц, мы не врачи, мы не беремся сказать, кто из них может быть здоров и ошибочно оказался там, - это и сейчас очень острая тема. Слава богу, как государственная политика, как практика политических репрессий психиатрия сейчас не используется.
Основная форма работы правозащитников в регионах это бесплатные юридические консультации. Наша конституция дает гражданам многие права и свободы, однако государство не озаботилось тем, чтобы ознакомить граждан с этими правами и свободами. Многие люди просто не знают о них, а даже если знают, не умеют и не решаются их защищать. Самое печальное, что об этих правах и свободах не знают или не хотят принимать во внимание очень многие российские чиновники. Нарушения прав человека происходят часто, и не все имеют возможность оплатить адвокатскую помощь. Поэтому правозащитники заняли эту нишу. Мы стараемся защитить наших сограждан от нарушения их прав государством и его чиновниками. Должна сказать, что обращения в эти бесплатные юридические приемные с жалобами на принудительное лечение, которое можно объяснить корыстными интересами тех, кто людей туда помещает, - довольно частое явление: или хотят завладеть квартирой, или хотят избавиться от компаньона и завладеть его частью недвижимости или предприятия. Я не берусь судить, когда это правильно, а когда нет, это дело специалистов-психиатров, но эти жалобы настолько часты, что мы не можем отмахиваться от них и считать, что психиатры всегда правы. Тем более, помещая на принудительное лечение или не оформляя его как принудительное, хотя на самом деле оно принудительное. На это тоже есть жалобы.
Поэтому мы не можем не обратиться к проблемам прав пациентов в психиатрических учреждениях. Мы очень благодарны Юрию Сергеевичу и всем вам за помощь в подготовке этой книги и в этой совместной работе по обеспечению прав пациентов. Эта книга в основном написана профессионалами-психиатрами и гораздо шире чем та проблема, о которой я говорю. Она затрагивает очень важные моменты, которые тоже касаются прав человека. Например, недостаточное финансирование больниц. Недостаточное финансирование приводит и к озлоблению персонала, и к его недостатку и другим моментам в жизни психиатрических больниц, которые ставят пациентов и сотрудников в унизительное для человека положение. Это тоже наша проблема, но это вы знаете гораздо лучше нас. Здесь мы ваши ученики и ваши верные помощники.
15 лет существовала Независимая психиатрическая ассоциация России. Она проделала за это время огромную работу, наверно, тысячи людей благодарны за облегчение своей участи активистам этой организации. Вы, Юрий Сергеевич, сказали, столько же еще придется работать. Я думаю, что сколько человечество существует, столько нужна будет правозащитная работа. И правозащитников, и психиатров, которые занимаются защитой прав человека. Потому что человек несовершен, и всегда будут появляться какие-то новые формы, когда одни будут ущемлять других, и надо стоять на страже. Я думаю, что даже самые молодые из нас должны приготовиться к тому, чтобы заниматься этим всю жизнь. Я вам очень благодарна за вашу работу и надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество.