17.09.03 в Государственной Думе должны были состояться первые слушания по законопроекту «О внесении изменений и дополнений в Закон «О психиатрической помощи....», однако в последний момент они были сняты вносившим его председателем Комитета по охране здоровья граждан акад. РАМН Н.Ф.Герасименко до весны будущего года. Причиной этого стал шум в прессе[1], невыигрышный в предвыборный период в отношении непопулярных поправок. Авторы поправок уклонились от публичной дискуссии о существе изменений Закона, в частности, на радиостанции «Свобода».
В 1992 году Россия впервые обрела Закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», который, предписывая судебную процедуру в отношении всех недобровольных мер, на деле гарантировал свободу и личную неприкосновенность любому человеку, которого попытались бы изолировать, объявив сумасшедшим. Этот Закон был выстрадан опытом двадцатилетней беспрецедентной по масштабам практики использования психиатрии для дискредитации, запугивания и подавления правозащитного движения 1960-1980-х годов, но осуществился благодаря давлению мирового сообщества. Его принятие спустя 80 лет со времени первого проекта 1911 года было связано с полицейской традицией отечественной психиатрии. Это значит, что главная задача психиатрии мыслилась как защита общества и государства от психически больных, а не здоровье и защита самих психически больных от злоупотреблений. С принятием Закона 1992 года, вместившего международный правовой минимум для психически больных, отечественная психиатрия в области медицинского права из последней стала первой среди других медицинских дисциплин. Однако эпоха реформ в психиатрии 1988-1994 гг. сменилась, с началом войны в Чечне, стагнацией и ухудшением многих законов, и теперь в лице законопроекта «О внесении изменений и дополнений в Закон «О психиатрической помощи...» грубым сужением круга недобровольных мер, требующих судебной процедуры, т.е., основного демократического завоевания психиатрической службы, стержня ее реформ. Причем, делается это, когда в целом ряде регионов, после десятилетия трудных попыток с места в карьер перейти с тоталитарных на правовые рельсы, этот механизм заработал.
В комиссии, работавшей над законопроектом, члены Независимой психиатрической ассоциации России составляли уже не 1/3 и не ¼ как в комиссиях по разработке Закона о психиатрической помощи, а 1/12, т.е. выполняли роль фигового листка. Перевес в комиссии получили сторонники приоритета государства, а не личности больного. В результате, еще в первых выпусках «Независимого психиатрического журнала» за 1999 и 2000 годы были опубликованы наше «Особое мнение», замечания и предложения к законопроекту. Однако они не были учтены. После того, как в сентябре 2001 г. этот законопроект был снят с чтений, он был ухудшен в еще большей мере (ст. 17).
Укажем наиболее грубые ухудшения Закона.
Судебная процедура, которая многим психиатрам кажется излишней, громоздкой, на самом деле фундаментальна по своему значению. Это фактически то же самое, что с критерием вменяемости. Одинаково звучащий текст «мог осознавать и мог руководить своими действиями» имеет медицинский и юридический аспекты понимания, которые независимы друг от друга и должны интерферировать. Без юридического рассмотрения в судебном порядке всех вопросов, касающихся свободы и личной неприкосновенности психически больных, психиатрия останется полицейской.
Всевластие Комитета по этике в области охраны здоровья граждан вызывает содрогание. Никакая вывеска не может заменить полной прозрачности и общественного контроля в таком деле, как испытания на людях.
Снятие санкции врача в мерах физического стеснения при недобровольной госпитализации благословляет современную жестокую практику вместо борьбы с ней.
Устранение общественного контроля, вытеснение общественных организаций, подмена их управляемыми людьми, правовое закрепление формулировок, где общественные организации вообще не существуют, – общая тенденция последнего семилетия.
Закон о психиатрической помощи обязал государство гарантировать высокое качество психиатрической помощи и подробно сформулировал конкретные положения, необходимые для этого. Спустя 10 лет грубейших нарушений всех гарантий, отказа финансировать даже статью, служащую гарантией всего Закона (ст. 38), что не повлекло никаких санкций, гарантии фактически отменяются руками послушной комиссии.
Хорошо видна общая тенденция: максимально сузить судебную процедуру, отстранить общественные организации, развязать руки санитарам, отказаться от гарантий финансирования.
Указанный законопроект может коснуться каждого из нас, снятие его с чтения сейчас – тактическая уловка, признание слабости. Мы требуем полной переработки этого текста с участием общественных организаций. Нельзя портить Закон.
Президент Независимый психиатрической ассоциации России Ю.С.Савенко
От редактора. Помещаемый ниже отклик презентирует аргументацию и общий тон многих возмущенных писем, присланных в редакцию. Все эти и многие другие существенные возражения, профессионально выверенные и сформулированные, были опубликованы нами более четырех лет назад (НПЖ, 1999, № 1, 2; 2000, № 1, 2), а последний раз в предыдущем выпуске журнала.
Предложенные изменения в целом ряде случаев направлены на ограничение общепризнанных прав и свобод человека и гражданина, умаление роли суда в случаях принятия мер принуждения при оказании психиатрической помощи, что находится в грубом противоречии с основными нормами Главы 2 Конституции Российской Федерации, статьями 8,9,11,150 Гражданского Кодекса РФ, с положениями главы 35 Гражданского процессуального Кодекса РФ.
На основании части 2 статьи 55 Конституции РФ в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.
Внесенный проект изменений в ФЗ «О психиатрической помощи...»
вопреки требованиям Конституции предполагает существенное ограничение прав граждан , гарантированных Законом «О психиатрической помощи...» в действующей редакции от 2 июля 1992 г. и обеспеченным в части принудительной госпитализации и принудительного освидетельствования судебной процедурой , предусмотренной положениями главы 35 ГПК РФ.
На основании ст. 18 Конституции РФ «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл , содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием»
К числу основных прав и свобод человека и гражданина относятся право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22 Конституции), право свободно передвигаться , выбирать место пребывания и жительства ( ст.27 Конституции), право на получение информации ( ст. 29 Конституции), право на защиту прав и свобод всеми способами , не запрещенными законом ( ст. 45 Конституции).
Судебная защита прав и свобод гарантируется гражданину статьями 46 и 47 Конституции.
Как известно, в области , связанной с применением Закона «О психиатрической помощи...», широко распространена практика применения мер принуждения ( принудительная госпитализации, принудительное освидетельствование), сокрытие информации об основаниях, методах , способах и условиях оказания психиатрической помощи.
Практически все психиатрические учреждения являются учреждениями зарытого типа, в которых ограничена или полностью исключена свобода передвижения для помещенных в них лиц, свобода при выборе методов лечения и т.п., а также доступ в указанные учреждения родственников , знакомых пациентов, представителей правозащитных и др. общественных организаций.
Таким образом , «пациенты» психиатрических учреждений фактически являются гражданами , лишенными свободы на неопределенный срок , в том числе и при отсутствии совершения ими установленных судом общественно опасных действий.
При таких обстоятельствах особенно важна установленная действующим законодательством судебная процедура применения принудительных мер при оказании психиатрической помощи, которую в угоду психиатрам, а также всем лицам, заинтересованным в неоправданном расширении применения принудительных мер под видом лечения, внесенным Проектом изменений к Закону «О психиатрической помощи...» предлагается существенно ограничить.
Так, практически сводит на нет судебную защиту предложение по внесении в статью 11 действующего Закона части (5) в новой редакции «если лицо, страдающее тяжелым психическим расстройством, однако не признанное в установленном законом порядке недееспособным , нуждается в лечении , но не способно дать осознанное согласие на лечение либо отказаться от него, а основания для недобровольной госпитализации в психиатрический стационар отсутствуют, то лечение может проводиться без получения согласия по решению комиссии врачей-психиатров, а в неотложных случаях- по решению врача, освидетелъствующего это лицо» .
Иными словами в новой редакции Закона предлагается фактически принудительное лечение проводить без какой-либо санкции суда.
Предложения об изменении статьи 24 Закона в действующей редакции ,
связанные с ликвидацией необходимости получения санкции суда при принудительном освидетельствовании , необходимость которого обусловлена «беспомощностью лица» (пункт «б» части четвертой статьи 23 Закона в действующей редакции ) также направлена на ограничение прав гражданина и связана с предоставлением по существу бесконтрольных возможностей недобросовестным психиатрам, др. заинтересованным лицам для проведения незаконного принудительного «лечения» без надлежащего судебного установления факта нуждаемости в таком «лечении», которое в силу специфики психотропных и других применяемых в психиатрии средств может реально привести к необратимым изменениям психического и физического состояния гражданина.
В полном противоречии с действующим Гражданским процессуальным кодексом РФ (статья 209), а также со ст.ст. 45,46,47 Конституции РФ находится предложение о внесении изменений в часть 5 статьи 25 рассматриваемого Закона : «...решение суда вступает в законную силу с момента вынесения...».
Данное положение , изменяющее установленный действующим законодательством порядок вступления в силу судебного решения , а следовательно, и возможность его принудительного исполнения (по действующему закону: после истечения срока, предоставленного на обжалование , либо после вынесения соответствующего определения судом кассационной инстанции), грубо нарушает права граждан , гарантированные указанными выше нормами ГПК и Конституции.
То же самое касается и предложений об исключении из части 4 статьи 28 действующего Закона права граждан на обжалование в суд решений органа опеки и попечительства по вопросу принудительной госпитализации в психиатрический стационар несовершеннолетних и недееспособных.
Предлагаемые изменения в статьи 29,32 часть 4 действующего Закона ,
связанные с предоставлением дополнительных возможностей врачам-психиатрам по принудительному лечению без санкции суда , также как и в случаях отмеченных выше, в нарушение конституционных гарантий являются попыткой отстранить судебные инстанции от решения вопросов , связанных с применением в психиатрии методов принуждения.
Вопиющим по своей безнравственности и антиконституционности является предложение по внесению в статью 11 действующего Закона части 7 в новой редакции: «В отношении лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами, к которым не применяются принудительные меры медицинского характера, для проведения испытания методов диагнорстики, ...и лечения таких расстройств, а также новых лекарственных средств, необходимо получение согласия Комитета по вопросам этики в области охраны здоровья граждан...»
Статья 21 Конституции РФ гарантирует гражданам следующее: «Никто не должен подвергаться .. .насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению ... Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским , научным или иным опытам»
Вопреки требованиям Конституции в проекте изменений к Закону «О психиатрической помощи...» предлагается узаконить опыты над людьми , страдающими тяжелыми психическими расстройствами !!!, а значит не имеющими возможности дать осознанное информированное согласие на участие в эксперименте.
Подобная практика уже имела место в фашистской Германии, в период режима апартеида в ЮАР и др.
Прискорбные результаты подобной практики , подменяющей свободное , осознанное волеизъявление гражданина, основанное на принципе неприкосновенности личности, лицемерными решениями «Комиссии по этике», известны всему современному человечеству.
В заключение необходимо отметить, что положениями , закрепляющими стремление узаконить произвол, бесконтрольность по вопросам применения мер принуждения в области психиатрии , являются предложения по изменению статьи 9, новая редакция части 3 статьи 18, новая редакция части 2 статьи 45 действующего Закона «О психиатрической помощи...».
Указанные нормы в новой редакции предполагают ограничение в предоставлении информации об основаниях, методах лечения под предлогом «врачебной тайны» (ст. 9), отстранение общественных организаций и других организаций вне сферы органов здравоохранения от осуществления контроля за деятельностью психиатрических учреждений (ч. 2 ст. 45).
Предоставление права представлять интересы пациентов психиатрических учреждений самим психиатрическим учреждениям, (ч. З ст. 18) в целях отстранения и подмены профессиональных юристов, независимых организаций от решения вопросов, связанных с применением принудительных методов ,способов лечения, принятых в психиатрии, наряду с другими антиконституционными предложениями , представленными в оспариваемом «проекте изменений к Закону ...»,,в конечном счете приведет к профанации целей и задач Закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».
Адвокат Марина Килина,
Московская коллегия адвокатов
[1] Нельзя не признать, что этот, в данном случае несомненно положительный эффект достигнут благодаря антипсихиатрической организации, нашему постоянному оппоненту – Гражданской комиссии по правам человека.