...Во второй половине 1999 г. - первой половине 2000 г. воинские части Министерства обороны РФ принимали участие в контр террористической операции в соответствии с п. 6 ст. 7 Федерального закона «О борьбе с терроризмом». В ст.3 контр террористическая операция определяется как специальные мероприятия, направленные на обезвреживание террористов, а также на минимизацию последствий террористических акций. Согласно ст.2 данного закона, борьба с терроризмом в РФ должна быть основана на законности. Считаю, что данное уголовное дело, уважаемый Суд, (после того как я привел нормативную базу о борьбе с терроризмом) вовсе не касается борьбы с терроризмом. ... Избиение Багреева, похищение и убийство Эльзы Кунгаевой являются чисто уголовными проявлениями, и данные деяния никакого положительного вклада в дело борьбы с терроризмом на Северном Кавказе не внесли, наоборот, нанесли этой тяжелой работе существенный урон. Существо предъявленного Буданову и Федорову обвинения и обстоятельства уголовного дела, установленные предварительным следствием, изложены в обвинительном заключении, которое оглашено на суде. Считаю, что существо обвинения и обстоятельства уголовного дела, установленные следствием, нашли свое полное подтверждение в судебном следствии. В связи с этим, нет необходимости повторно их излагать. Тем более, что действующий УПК жестко не регламентирует структуру речи государственного обвинителя. Считаю, что на судебном следствии получили свое подтверждение следующие фактические обстоятельства уголовного дела, которые не нуждаются в том, чтобы на них подробно останавливаться:
Данные фактические обстоятельства подтверждаются исследованными в суде доказательствами, которые я перечислю, но позволю себе подробно на них не останавливаться по изложенным выше причинам.
Доказанность указанных мной фактических обстоятельств споров среди участников процесса не вызывала. Поэтому я позволю себе на них подробно не останавливаться, а перейти к анализу доказанности иных существенных обстоятельств по делу, влияющих как на квалификацию содеянного подсудимыми, так и на вопрос о том, подлежат ли они вообще уголовной ответственности.
Таких обстоятельств в ходе судебного следствия вычленилось три:
Согласно заключению комплексной амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы, подсудимый Федоров в отношении инкриминируемых ему деяний признан вменяемым и не страдает психическими заболеваниями в настоящее время. В момент совершения инкриминируемых деяний он находился в состоянии простого алкогольного опьянения, обусловившего сильное эмоциональное возбуждение, что не лишало его возможности отдавать отчет своим действиям и руководить ими. У Федорова проблем нет в плане вменяемости.
Теперь что касается вменяемости Юрия Буданова. В деле находятся три экспертных стационарных заключения, имеющие равное процессуальное значение и не имеющие заранее установленных силы и преимуществ друг перед другом. Медицинский критерий у всех трех совпадает только по хроническому психиатрическому заболеванию, выявленному у Буданова и он равен: органическое расстройство личности + посттравматическое стрессовое расстройство. Сомнений в этом диагнозе нет.
Не совпадают экспертизы в следующем.
Начну со второй. В ней известные судебные психиатры, за которыми идут судебно-психиатрические школы, признают невменяемость Буданова по временному расстройству. Данное временное расстройство отвергнуто Новочеркасскими экспертами, экспертами, проводившими 3-ю экспертизу, а также поставлено под сомнение Судом в определении от 3 июля 2002 года. Солидаризируясь с этими доказательствами, у меня, как государственного обвинителя сомнений в том, что временного болезненного расстройства у Буданова не было, не возникает.
Что касается третьего, заключительного судебно-психиатрического исследования, то третью экспертизу проводили не эксперты конкретного экспертного учреждения. По сути это была комиссия крупных ученых, каждый из которых является уникумом, индивидуумом в своей области и дорожит своим мнением, своим именем. Следовательно, логичнее было бы, уважаемый Суд, чтобы сама комиссия делегировала сюда тех экспертов, которым, по их мнению, они доверяли и с мнением которых они бы согласились, независимо от того чтобы они сказали. Это логичнее не только с точки зрения уголовного процесса и данного дела. Например, в арбитражном процессе, когда есть несколько исков, совпадающих по предмету, и они объединяются в одном производстве, не суд определяет конкретного истца, который будет представителем стороны, а сами соучастники выбирают, кто их будет представлять в суде... Полагаю, что данный нюанс с данном судебном процессе не понят, и поэтому суд выбрал для представления экспертизы здесь председателя комиссии, врача-докладчика и председателя военно-врачебной комиссии. Логика понятна и была бы приемлема, если бы дело касалось производства экспертизы в конкретном экспертном учреждении, и эксперты представляли бы не себя лично, а конкретное экспертное учреждение.
Теперь остановлюсь на самом заключении. Я его прочитал. Мне оно показалось несколько схематичным, в связи с чем у меня возникло много вопросов, и допрос экспертов происходил два дня. Я убедился в том, что заключение действительно не отражает всех глубинных вопросов, касающихся, по мнению экспертов, механизма возникновения заболевания у Буданова, его протекания и причин возникновения у Буданова невменяемости. Вывод третьей экспертизы о том, что Буданов, в силу имеющегося у него хронического заболевания, осознавал не в полной мере фактический характер своих действий, - не в полной мере осознавал, но осознавал, - согласуется с выводами двух других экспертиз. Две другие экспертизы установили у него такой же диагноз. По данному диагнозу Ю.Д. Буданов вменяемый, но вменяемый с оговорками по статье 22 УК. Так вот, вывод о том, что он не полностью осознавал, совпадает у этой экспертизы с двумя предыдущими. Различие в данной экспертизе лишь в том, что Буданов не руководил своими действиями. Осознавал, но не руководил. Таким образом, возникает следующий вопрос. Все эксперты по всем трем экспертизам, и Буданова как испытуемого и материалы дела наблюдали одинаково, о чем свидетельствует то, что анализ заболевания Буданова они выявили одинаково. Выставлен единый диагноз. А оценка вменяемости Буданова разнится. По третьей экспертизе он фактически наполовину вменяемый, а наполовину невменяемый. Вот так, если по бытовому разобраться. Не юридически. Тут мы вынуждены перейти к тому, о чем мы сказали в первый день допроса экспертов. Что некоторые знания по данной экспертизе имеют даже студенты третьего курса юридического факультета. Что под собой имеет данная экспертная оценка? «Не в полной мере осознает фактический характер своих действий...» - что это такое? – Уважаемый Суд, это интеллектуальный признак юридического критерия формулы невменяемости. У Буданова он равен ст. 22 УК. т.е по интеллектуальному признаку Буданов вменяем. Волевой признак юридического критерия (не руководил своими действиями) влечет невменяемость. Эксперты на суде сказали, что так бывает, хотя отметили крайнюю редкость такого явления. В чем же редкость такого явления? А редкость такого явления в том, что органика +ПТСР, т.е. органическое расстройство личности + посттравматическое стрессовое расстройство, по мнению экспертов очень редко влекут невменяемость. И еще более редкое явление, когда органика + ПТСР влекут невменяемость только во волевому признаку. М.А.Качаева, эксперт-докладчик, эксперт с 24-летним стажем, в качестве не только эксперта, но и председателя, проводящая, по ее словам, порядка 250 комиссий в год, три четверти из которых она курирует как председатель комиссии, с этим феноменом почти не встречалась. Вычислим математически: органика + ПТСР = РЕДКО. Это значит, ну 1 % из 100. Органика + ПТСР = НЕВМЕНЯЕМОСТЬ – редкое явление. 1% от 100, одна сотая от единицы. Органика + ПТСР = НЕВМЕНЯЕМОСТЬ ПО ВОЛЕВОМУ ПРИЗНАКУ –РЕДКО: 1% от 100, одна сотая от единицы. РЕДКО умножить на РЕДКО, получаем 1/10000 (одну десятитысячную). Таким образом, у нас в данном судебном процессе выявился не то что редкий, а уникальный случай, когда Ю.Д. Буданов, практически один из 10000 испытуемых с таким диагнозом и с такими критериями невменяемости. У меня в связи с этим возникают большие сомнения в уникальности данного явления, и я думаю о необходимости критичной оценки данного заключения. Органическое расстройство личности и ПТСР, как бы они страшно не звучали, не относятся даже к большой психиатрии. Эти заболевания пограничной психиатрии. И для того, чтобы участникам процесса было понятно, что такое большая и что такое пограничная психиатрия, я расскажу кратко, и это необходимо для оценки экспертного заключения. Большая психиатрия имеет дело с психотическими расстройствами личности, которые характеризуются грубой дезинтеграцией психической деятельности, отсутствием критики своего поведения и неспособностью полно интегрировать поведение. Яркими примерами таких заболеваний в большой психиатрии является шизофрения, эпилепсия. А вот органическое расстройство личности, и тем более ПТСР, имеют дело с непсихотическими расстройствами. Вернее, данные заболевания относятся к психиатрии пограничных болезней, которая имеет дело с непсихотическими расстройствами, которые характеризуются нарушением психической деятельности без грубой дезинтеграции и присутствием критики своего поведения.
И вот в связи с этим, у меня вызвало некоторое недоумение, когда эксперты на мой вопрос: «Имелись ли основания для недобровольной госпитализации Буданова по такому заболеванию?», - ответили, что имелись. И заявили, что данное заболевание традиционно относится к тяжелым.
Здесь, уважаемый Суд, я хочу отослать вас к клиническому руководству, которое называется «Модели диагностики и лечения психических и поведенческих расстройств» под редакцией В.Н. Краснова, который представлял эту экспертизу, изд. 1999 года, стр. 46, 19. В соответствии с этим руководством, при данном заболевании оснований для недобровольной госпитализации не имеется. Я сослался на это руководство не как на доказательство. Это не есть доказательство. Это есть нормативный акт, который стороны могут взять и посмотреть. Он объявлен приказом Минздрава России № 311от 26 августа 1999 г.
Поскольку мы все здесь обладаем юридическими познаниями, мы в праве проанализировать данное руководство без того, чтобы изучать его в зале суда.
Неадекватность поведения человека проявляется в его действиях. Тем более, когда он признается невменяемым по волевому признаку. Я полагаю, что в самом тексте экспертизы в недостаточной степени было расшифровано, какими же действиями, по каким психиатрическим причинам Буданов не мог руководить. Точнее, такие действия назывались, но не давалась их оценка и анализ. А то, что звучало в суде, меня не убедило.
Чтобы Вас не утомлять, разберем только один эпизод, который является фактически ключевым для вывода о невменяемости Буданова по признаку не руководства своими действиями. Это эпизод с гранатой. Из уст Качаевой это прозвучало следующим образом: показателем того, что Буданов не руководил своими действиями, явился эпизод, когда он пришел в офицерскую палатку, увидел там беспорядок и бросил туда гранату, чуть не поубивав всех, кто там находился. Сначала это прозвучало так. Напомню, что ситуация выглядела несколько иначе. Буданов действительно зашел в палатку. Беспорядок. Указание навести порядок. Не выполняется. Приходит второй раз. Опять беспорядок. Указание навести порядок. Не выполняется. Демонстрирует гранату, у которой малый радиус поражающего действия, и предлагает им всем удалиться из палатки. Офицеры удаляются. После этого он не бросает, а кладет ее в печурку самодельную и неторопливо выходит из палатки. Граната взрывается. Разворачивается только эта печурка, разлетается пепел-зола, и после этого офицеры наводят порядок.
Уважаемый Суд, Маргарита Александровна сначала, когда отвечала на вопросы, не смогла ответить, с какого момента он перестал своими действиями руководить в данной ситуации, а потом сказала, что он перестал руководить своими действиями, когда бросил гранату. Это, по крайней мере, свидетельствует о том, что она в данном конкретном примере недостаточно разобралась. Я могу сказать, что поведение Буданова в данной ситуации полностью адекватно. Особенно в тех полевых условиях, оно полностью адекватно. Его поведение ни в коем случае не назовешь сумасшествием, а можно назвать нетрадиционным способом решения проблемы. Давайте разберем с психиатрической точки зрения. Вот ситуация: офицеры его не слушаются, не солдатики, не прапорщики, офицеры не слушаются. Он что, не понимал эту ситуацию в полной мере? По мнению экспертов, нет. Наоборот, он эту ситуацию оценил и увидел опасность этой ситуации для себя как должностного лица и для командира. Он что, не спрогнозировал, что если он просто уйдет из палатки, то офицеры поймут его слабость как командира, и в дальнейшем это может сказаться на дисциплине в подразделении вообще? Спрогнозировал. Он принял для себя решение добиться исполнения своего указания? Принял. Реализовал его? Реализовал. Да, он нетрадиционным способом реализовал. Если бы он взорвал эту гранату где-нибудь в Ростове, в месте постоянной дислокации, или в Гусиноозерске, это бы действительно свидетельствовало о чем-то. Но в тех полевых условиях он проявил себя как тонкий психолог, который понял, что если он так не поступит, дальше могут быть действительно вредные для него последствия как для должностного лица и командира. Более того, он ведет себя с двойной подстраховкой. Он выводит людей из палатки, а не бросает ее посреди личного состава, как М.А. сначала представила. Граната не самая, так скажем, боевая. То есть не та, которая дает разлет осколков на десятки метров. И наконец, он бросил гранату в печку. Для чего в печку? Не бросил кому-то на топчан, а в печку. Для того только, чтобы показать, что они, эти офицеры, не следят за собой. Чтобы они не превращались в животных, чтобы они за собой следили. И действительно, они убрали за собой. Даже навели там идеальный порядок, как он говорит, где-то даже цветочки нашли. А разве не следует оценивать психиатрам-экспертам, как окружающие воспринимали поведение Буданова, адекватно или нет? Ведь все кто там был участником в этой палатке, в своих допросах пояснили, что они адекватно восприняли его действия. Даже с какой-то «уважухой» к командиру. И у меня вопрос. Может, я что-то не понял в этой ситуации, а может эксперты нам не все доводы привели? Но мы слушали тех экспертов, которых нам представили. А может нам по этой ситуации рассказал бы что-то новое директор ВНЦПЗ академик Тиганов или член-корреспондент Иванец? Может у них другое мнение, другие доводы? И они нас убедили бы в этом всем? А вот эти три эксперта меня лично не убедили.
Далее, по неодномоментности возникновения у него таких вещей, как «не руководил своими действиями» и «не полностью осознавал». Заболел двумя болезнями он, по заключению экспертов, а именно органикой и ПТСР, в октябре 1999 года. Больше у него болезней не добавлялось по ходу его истории болезни, по ходу его анамнеза. Как были органика и ПТСР, так и остались И вот нам говорят, что сначала он перестал руководить своими действиями, в октябре 1999 года, а в январе 2000 он стал не полностью осознавать фактический характер своих действий. То есть, в октябре все полностью осознает, но не руководит, а в январе добавляется утяжеление юридического критерия по интеллектуальному признаку. А как это может быть, если болезнь осталась одна и та же? Может быть, произошло утяжеление за счет других причин, например, за счет пьянства? Но дело в том, что про пьянство нам эксперт однозначно сказал, что Буданов трезвенник. Что те показания солдат и других лиц, которые говорили, что Буданов 26 и 27 марта был пьян, это ребята - «серая скотинка-солдатики» - ошиблись. Было отдано предпочтение другим показаниям, например, Федорова, Селиванца и иных лиц. Допустим, ну если нет пьянства, то за счет чего же произошло утяжеление формулы невменяемости? Эксперты не дали нам такого объяснения. А я считаю, что этот вопрос имеет важное значение для судебно-психиатрических экспертиз. И данный вопрос раскрыт не полностью и противоречиво.
Теперь об избирательности его невменяемости. Я задал вопрос совершенно без подвоха и достаточно безобидно. А эксперты на этот вопрос: во всех ли сферах своей деятельности Буданов не руководил своими действиями или в каких-то избранных, - еще больше затуманили ситуацию. Они нам пояснили, что исполняя обязанности командира полка, он руководил своими действиями, и объяснили это тем, что поскольку у него большой военный опыт, то болезнь на этих навыках не сказалась, «на автомате» он работал, и этим они объяснили нам, почему, будучи невменяемым с октября 2000 года, Буданов успешно руководил полком, отлично воевал, представлялся к званиям, наградам, попал в «Красную Звезду» как передовой командир полка, - будучи невменяемым по мнению экспертов, а не по моему мнению. Если есть ситуации из сферы деятельности, в которых Буданов мог не просто руководить своими действиями, а делать это весьма успешно, продуктивно, и находясь в этой сфере подавляющее большинство времени, я вообще не пойму, как в условиях Чечни можно разделить сферы деятельности командира полка на штатное исполнение обязанностей и на что-то иное. Они там постоянно находятся с одной и той же ситуации, в одной и той же сфере. Как можно говорить, что в одной сфере он руководил своими действиями, а в других нет? А не является это в таком случае не полной его неспособностью руководить своими действиями, а частичной, не в полной мере? Тем более, что происходит это на протяжении длительного промежутка времени, - по крайней мере, с октября 1999 г. по 27 марта 2000 г.. А не соответствует ли это понятию «не в полной мере»? Тогда данный вывод экспертов будет соответствовать другим экспертным заключениям не только по этому делу, но и вообще иным экспертным заключениям по данным заболеваниям, с которыми я знаком по другим уголовным делам. Опять же возник вопрос: может быть эксперты нам здесь что-то затуманили? А другие разъяснили бы, но мы их здесь не увидели.
Уважаемый Суд, 3 июля, направляя дело на повторную судебно-психиатрическую экспертизу, вы вполне обоснованно указали, анализируя предыдущее экспертное заключение, что эксперты проанализировали материалы дела не в полном объеме, а выборочно.
Из самого текста экспертного заключения по 3-ей экспертизе, и из ответов М.А.Качаевой я лично убедился, что данное заключение еще более выборочно. М.А. заявила, что на нее при даче выводов по экспертным вопросам очень сильно повлияли материалы судебного следствия. В особенности показания самого Буданова, Федорова, Селиванца. А почему не других? Если защита может отчасти обоснованно говорить о том, что все жители с. Танги одним миром мазаны, и их показания прогнозируемы, то разве не прогнозируемы показания Федорова и Селиванца относительно Буданова? У меня сложилось впечатление, что, делая вывод по симптомам заболевания Буданова, М.А. больше ориентировалась на непосредственные беседы с Будановым и подпала, видимо, под его обаяние. А почему она, например, не использовала материалы дела и не давала анализ таких вещей, как свободное изложение показаний Буданова, когда не делается акцент человека на каких-то вопросах, и он излагает то, что у него лежит на поверхности, не туманит ничего.
Почему она пишет, что он страдал бессонницей? Буданов - уважающий себя человек, по тем наблюдениям, что я его видел, и по тем показаниям, с которыми я знакомился в протоколе судебного заседания. Он говорит (т. 16 л.д. 217): «Я зашел в салон, не чувствуя никаких признаков опьянения, зная себя. Позвонил домой. Разница во времени составляла 5 часов. Поздравил жену с днем рождения дочери. Поговорил с сыном, дочкой, после чего лег спать. В 16 час. 40-45 мин. я уснул. Я могу утверждать точное время, так как разговор с семьей больше 10 мин. у меня не занимал, и чтобы заснуть мне нужно 5 мин.» Это его свободное изложение. Почему его показания в свободном изложении не проанализированы?
Далее. Представьте себе: Ульяновская область, арбитражный суд, иск одного предпринимателя к другому. И вдруг в суд поступает заявление от губернатора Шаманова, в котором дается оценка деятельности одного предпринимателя по отношению к другому. И Шаманов пишет: «Уважаемый Суд, я сам лично разобрался и прихожу к выводу, что такой-то предприниматель прав, а такой-то не прав». Это все является недопустимым, является поддержкой одной стороны перед другой. И является вмешательством в работу суда. Это будет отвергнуто арбитражным судом с «пол-тыка». Почему тогда в дело занесено заявление Шаманова, в котором он дает не только характеристику личности Буданова, но и делает ссылку на вещи, которые не установлены ни на предварительном следствии, ни на суде. И делает ссылку на то, чего в природе вообще нет, даже по вашему, уважаемый Суд, выводу. Почему заявление, в котором Шаманов делает ссылку на какое-то длительное административное расследование, в результате которого он пришел к выводу о правомерности действий Буданова, находится в деле? Разве это не является поддержкой одной из сторон? Разве это не является воздействием на суд, вмешательством в его работу? Если Вы сказали, что это только характеристика личности Буданова, то разве так устанавливаются характеристики личности подсудимого, потерпевших и т. д.? А представьте, Вам бы из Танги пришли 50 заявлений от жителей в которых они бы написали, что данная девочка является хорошей. Вы бы тоже приобщили эти заявления к материалам дела? Видимо, нет. Поэтому я полагаю, что заявление Шаманова – недопустимый документ в данном деле. И тем более я полагаю ошибочным приобщение данного документа к материалам дела, что данное заявление краеугольным камнем положено в экспертное заключение М.А. Качаевой. Она прямо на него ссылается, видимо не понимая, что это не доказательство. А не повлияло ли на ее выводы, в таком случае, содержание данного заявления? Ведь она на него ссылается. Разве это не выборочно?
Я задал вопрос экспертам: по какому критерию ими были определены принудительные меры медицинского характера в отношении Буданова? А именно: психиатрический стационар специализированного типа. По тяжести заболевания или по тяжести содеянного? Ответ - по тяжести заболевания. С моей точки зрения, необоснован вывод экспертов о виде принудительной меры медицинского характера, которая предлагается Буданову. Дело в том, что тяжесть заболевания, то есть, медицинский критерий, является определяющим для решения вопроса о том, где лечить подсудимого, каким образом лечить, амбулаторно или в стационаре. Если по тяжести заболевания он нуждается в стационарном лечении, то тут вступает в действие социальный критерий – тяжесть содеянного. А по тяжести содеянного, у него ст. 105 ч. 2, особо тяжкое преступление и два тяжких. Где же здесь соблюдение социального критерия для выбора принудительной меры медицинского характера? Эксперты нам здесь пояснили, что они не рекомендуют Буданова содержать в психиатрический стационар специального типа с интенсивным наблюдением по той причине, что человек перестал быть опасным. М.А. Качаева сказала нам, что у него была сверхценная идея поиска снайпера, а поскольку сверхценная идея с убийством Кунгаевой ушла, он стал неопасным. А куда Багреева деть тогда? Я полагаю, что этот вывод не обоснован. Тем более если брать сверхценную идею, как понятие, то данная сверхценная идея относится не к волевому признаку невменяемости, по которому он признан вменяемым, а к интеллектуальному признаку, по которому он является вменяемым, осознает, хоть и не в полной мере.
Рассказывая нам о механизме невменяемости Буданова по волевому признаку, эксперты сказали, что они сомневаются, не уверены в том, что рассказывал Буданов о событиях в КУНГе, о своей борьбе с Кунгаевой, о том, что она потянулась за пистолетом, и т.д., - Эксперты в общем-то в это не поверили. Это было мнение и М.А. Качаевой, она его высказывала два дня подряд, и на мой контрольный вопрос, согласны ли с ее мнением другие эксперты, они солидаризировались. А как можно этот плод больного воображения закладывать в объяснение механизма возникновения у Буданова невменяемости по волевому признаку: не руководил своими действиями? Дело в том, что плод больного воображения это также интеллектуальный признак. А по интеллектуальному признаку он также осознает, хотя и не в полной мере. Это, я еще раз повторяю, мнение трех экспертов. Может, другие нас и убедили бы, но мы лишены такой возможности.
Ни с коей мере я не хочу сказать, что мои психиатрические познания являются более «крутыми», чем у экспертов – нет. Но при допросе выяснилось, что эти милые люди, которые не имеют дело с войной и военной службой, некомпетентны по ряду вопросов, касающихся именно военной службы. Они не знают организацию военной службы, руководящие акты, регламентирующие её общевоинским уставом, уставом сухопутных войск. Они также не знают технические характеристики вооружения и боеприпасов. В связи с этим, они принимают на веру информацию и делают выводы о том, что Буданов каждодневно, став суетливым и непоседливым из-за своего заболевания, каждодневно по 400 км на БМП наматывал. Это на гусеничной технике. А сколько времени надо, чтобы на легковом автомобиле прокатиться по нормальной дороге, а не по чеченским разбитым дорогам? Затем, делая вывод о невменяемости Буданова по тому, что он ввязывался в рукопашные бои, эксперты даже не проанализировали ни ситуацию, в которой он вынужден был принимать участие в рукопашных боях, ни сами особенности единоборств рукопашного боя. Уважаемый Суд, что неадекватного в том, что возникла такая ситуация, и на командира полка буром попер боевик? Он что должен Лиеншоу подзывать, чтобы тот его защитил как отца родного? Отец родной – это высказывание Лиеншоу в одном из допросов. Я считаю, и мы должны проявить уважение к Буданову, что он не уклонялся от рукопашных схваток в конкретных ситуациях, а показал в них мастерство, чем подал пример подчиненным. А что касается того, что Буданов не помнил всех перипетий схваток, то среди экспертов не было специалистов в области психологии спорта. И М.А.Качаева на мой вопрос, кто из боксеров победит: тот, кто задумывается над ударом, или тот, кто действует «на автомате», ответила, что тот, кто действует «на автомате». А я спросил: «А Вы уверены, что он будет помнить все свои действия во время схватки?» Она ответила: «Я не знаю, я приеду в Москву и буду обязательно с этой темой знакомиться». Я вынужден процитировать материалы дела, которые свидетельствуют, что данный человек обладал не только навыками рукопашного боя и вступал в эти бои при наличии ситуации достаточно смело, но и как человек, который в обычном конфликте контролирует себя. Обратимся к эпизоду избиения Багреева. В т.16 на л.д. 222 Буданов показал: «Правой рукой я нанес ему удар в левую часть лица ладошкой...». Где же он ничего не помнит? Он не только все помнит, но это свидетельствует о некотором удовлетворении Буданова своими действиями. Эта ситуация не представляет для него какой-то новизны, и он не только фиксирует свои действия, но и дает психологическое объяснение действиям противника.
Таким образом, я полагаю, что в том виде, в котором находится 3-я экспертиза, с разъяснениями и дополнениями, которые дали нам эксперты, она для меня не представляет доказательного значения, и я предлагаю ее не принимать во внимание. А вернуться к экспертизе Новочеркасской. Эксперты по 3-ей экспертизе на вопрос, почему новочеркассцы не пришли к таким же выводам как они, объяснили, что «у них не было всех материалов дела». А каких материалов? Нам профессор Краснов пояснил, что не было 3-ей судебно-медицинской экспертизы. Но ценность данной экспертизы в том, что она признала повреждения у убитой Кунгаевой ниже пояса посмертными. Ну и что, это может повлиять на психиатрический анализ Буданова? Тем более, что изнасилование Буданову не вменялось. И сексуальные действия ему не вменялись. Я уже пояснил, в чем выборочность материалов дела у третьей экспертизы. А новочеркассцы, если по тексту почитать, более объективно дают оценку доказательств, которые имелись у них. Да, они изучали дело в трех томах. Но в последующих томах появились только новые отшлифованные показания Буданова, Григорьева, Лиеншоу и т.д., которые отказываются от тех показаний, которые они давали на первоначальном этапе следствия. .А по какой причине происходит откат? А по какой причине у Буданова появляются новые обстоятельства в его показаниях? На этом я остановлюсь ниже. Таким образом, объяснения экспертов об отсутствии у новочеркассцев достаточных материалов, слабы. Я полагаю, что новочеркасская экспертиза располагала полными материалами для определения экспертных вопросов. Тот момент, что они не проводили инструментальные исследования у Буданова, как оказалось, не влияет на экспертные вопросы, потому что они пришли к тем же выводам и к тому же диагнозу. Поэтому предлагаю признать Буданова, в соответствии с выводами новочеркасской экспертизы, вменяемым с ограничениями по ст. 22 УК РФ.
Единственная слабость новочеркасской экспертизы в том, вернее это не слабость, а просто подлежит оценке, - что они дают аффект Буданова. Естественно, человек, который душит кого-нибудь, волнуется, каким бы матерым он не был, Аффект у него присутствует. Но в том, что этот аффект вызвала Кунгаева, я не согласен. В том плане, что это было внезапно возникшее сильное душевное волнение, – также не согласен. Конфликтная ситуация с Кунгаевой Будановым прогнозировалась. Перед этим он провел операцию по выезду в село Танги. Таким образом, Буданов не только вменяем, но и, с моей точки зрения, процессуально дееспособный.
С процессуальной дееспособностью тоже были моменты. В первый день М.А.Качаева на ваш вопрос, уважаемый Суд, сказала, что они могут сказать, что Буданов был процессуально недееспособен только с момента его наблюдения экспертами и по настоящее время. На следующий день, когда акцентировали ее внимание на этой проблеме, она уже поправилась и сказала, что Буданов процессуально недееспособен аж с октября 1999 г., как заболел. И данный вывод для меня опять же непонятен. Еще раз разберем ситуацию. Испытуемый осознает происходящее вокруг него: привели его на суд, он встает, осознает, что перед ним суд, что клетка, есть участники, есть сидящие в зале, он осознает вопрос, который вы ему задаете. Но когда он открывает рот и захлопывает его, то язык его начинает ворочать то, чем он не руководит. Вот этот момент с точки зрения психиатрии я не могу понять. Это что-то из «Старика Хоттабыча» в известной ситуации.
Теперь, разобравшись, что Буданов вменяемый, что он процессуально дееспособный, я перейду к анализу его показаний. Здесь меня адвокат Хамзаев упрекнул, что я дело не знаю и с томами не знакомился, я по ходу дела буду ссылаться на конкретные листы дела. Показания Буданова я вынужден буду приводить в емком варианте, по возможности подробно, иначе проанализировать и понять, в чем там разница, будет сложно. Я полагаю, что показания Буданова на предварительном следствии по эпизоду превышения должностных полномочий, похищения и убийства 27 марта 2000 г. Э.Кунгаевой являются непоследовательными, противоречивыми, а ряд его показаний носит взаимоисключающий характер. На суде Буданов показал, что в период с января по март 2000 г. негласным путем получил информацию о проживании с селе Танги женщины-снайпера, которая выстрелами в голову убивала военнослужащих вверенного ему полка в ходе боев в Аргунском ущелье. В числе этой информации Буданов также получил в январе 2000 г. фотографию боевиков от главы администрации Дуба-Юрта, среди которых была изображена женщина со снайперской винтовкой. 26 марта 2000 г. в ходе выезда в Танги военнослужащими вверенного ему полка был задержан вызвавший подозрение житель села Шамиль, который в обмен на освобождение, указал дома в селе, в которых проживали члены незаконных вооруженных формирований (НВФ). В том числе им был указан дом № 7 по Заречной улице, где якобы проживала женщина-снайпер. Полученную информацию Буданов до руководства операционного штаба по управлению контр террористической операцией и до представителей ФСБ не доводил, поскольку не счел это нужным. Получив данную информацию, Буданов в ночь 26 марта 2000 г. принял решение о проверке указанного ему дома женщины снайпера. - В ночь, поскольку, как он указал, днем это было неэффективно. В ночь с 26 на 27 марта 2000 г. около полуночи он дал команду на выезд в Танги для задержания лиц, причастных к НВФ силами экипажа БМП №391. Иные подразделения, в частности разведроту, решил для этого не привлекать из опасения понести новые потери. Подъехав к дому № 7 по ул. Заречной, он, Лиеншоу и Григорьев, зашли в него и обнаружили несколько подростков и, по словам Буданова, женщину в возрасте до 25 лет, Кунгаеву Э., в которой он опознал изображенную на имеющейся у него фотографии боевиков. После этого он дал команду Григорьеву и Лиеншоу задержать ее. При задержании Кунгаеву накрыли покрывалом, поскольку было холодно. А Григорьев по указанию Буданова, который опасался нападения, сам отнес ее в БМП. По прибытии в расположение полка, Кунгаеву привели в штабной КУНГ, где он произвел ее допрос, предъявив фотографию боевиков с ее изображением. Кунгаева созналось в том, что она была снайпером, и признала фотографию, которую показал ей Буданов. Поскольку у него имелась информация о том, что вся ее семья имела отношение к боевикам, он задал ей вопрос - где находятся ее родители. В ответ Кунгаева начала высказывать оскорбления, пообещала намотать кишки его дочери на автомат, указывая грязными пальцами на фотографию дочери. А затем попыталась выйти из КУНГА. После этого между ними возникла борьба. В ходе этой борьбы они сорвали друг с друга верхнюю одежду. Когда он пришел в себя, то понял, что совершил незапланированное убийство. Вызвал в КУНГ экипаж БМП, дал указание похоронить тело Кунгаевой и пригрозил им убийством в том случае, если они надругаются над трупом. В КУНГе наедине с Кункаевой он находился около полутора часов. Таковы итоговые, отшлифованные показания Буданова, как он представил на Ваше рассмотрение. Перед этим были другие показания. Не такие совершенные и витиеватые. Так в ходе допроса 27 марта 2000 г., протокол которого исследовался на суде (т. 3 л.д. 104-112), Буданов показал, что в Танги выезжал не 26, а 25 марта 2000 г. В ходе данного выезда у него произошел конфликт с главой администрации села Танги. 26 марта 2000 г. в день выборов Президента РФ Буданов, по данным им показаниям, находился в расположении полка, днем в Танги не выезжал. Около 21 ч. 26-го марта он вместе с группой офицеров полка употребил водку, после чего лег спать. Около половины первого ночи 27 марта 2000 г. он сходил в туалет, после чего опять лег спать. Вот его показания. О каких-либо поисках женщины-снайпера и имеющейся у него об этом информации, о контактах по этому поводу с главой администрации Дуба-Юрта и Шамилем, Буданов не упоминает. Ночной выезд в Танги и убийство Кунгаевой Буданов и вовсе не упоминал. В собственноручно написанной явке с повинной от 28 марта 2000 г., исследованной в суде (т.3 л.д. 114-116), Буданов признал факт ночного выезда в Танги и захват Кунгаевой. Он также признал, что Кунгаеву по его указанию привезли на БМП в расположение полка и оставили наедине с ним в КУНГе. Там он стал допытываться у Кунгаевой, где ее мать, являющаяся снайпером у боевиков. Она заявила, что плохо понимает по-русски. В ходе этого между ними возникла борьба. Он порвал на ней кофту и бюстгальтер. Поскольку она продолжала вырываться и кричать, он повалил ее на топчан и начал душить. Душил за горло правой рукой. Минут через 10 после начала удушения, она затихла. Он проверил ее пульс на шее и удостоверился что Кунгаева мертва. В данной явке с повинной по-прежнему Буданов не упоминает о своих контактах с главой администрации Дуба-Юрта и Шамилем, имеющейся у него фотографии. Сама Кунгаева из данной явки с повинной является не снайпером, а только дочерью женщины-снайпера. Также надо обратить внимание на то, что он детально рассказал, каким образом и в какое время душил Кунгаеву. В его показаниях отсутствуют яркие вспышки в мозгу, пелена перед глазами, и иные признаки аффекта. Будучи допрошен в качестве подозреваемого 28 марта 2000 года (соответствующий протокол в т.3 на л.д. 118-124 оглашался судом), Буданов вновь дал показания, далекие от его итогового варианта. Так, первые данные о наличии в Танги женщины-снайпера он получил от оперативного источника 3 марта 2000 г., при этом этот источник конкретизировал, что данная женщина снайпер проживала в Танги с семьей, указал, где именно она проживала и один раз показал ее фотографию. По показаниям Буданова, этим источником являлся местный житель, а дом снайперши он показал ему 12-14 марта 2000 г. 24 марта 2000 г. он проехал мимо указанного дома на БМП части, но проверять его не стал, а выехал туда в ночь с 26 на 27 марта 2000 г. Возраст Кунгаевой в данном допросе определен соответствующим действительности – 18 лет. По прибытии в расположение полка Григорьев занес Кунгаеву в КУНГ. Когда Буданов остался с Кунгаевой наедине, он стал ее спрашивать, где находится ее мать. При этом пояснил, что ему известно, что его мать является снайпершей у боевиков. В ходе возникшей между ними борьбы Кунгаева старалась завладеть его пистолетом, а Буданов сорвал с нее всю верхнюю одежду. Кунгаева оставалась только в трусах. Затем, как следует из показаний Буданова, он затащил Кунгаеву в дальний угол КУНГа, повалил на топчан и начал душить правой рукой за кадык. Наедине с Кунгаевой до момента ее смерти он находился около 1,5 ч. Пульс у нее он проверил на шее и за ухом. В данных показаниях Буданов дает совершенно иную информацию о своих контактах с оперативным источником, чем он об этом показал на суде. Кунгаеву он определяет не как снайпера, а как дочь снайперши, которая по его сведениям в период боев в Аргунском ущелье убила 12 военнослужащих . По-прежнему Буданов подробно рассказывает о моменте убийства Кунгаевой, по-прежнему отсутствуют в его показаниях слова Кунгаевой о кишках дочери, намотанных на автомат, а также признаки аффекта в его поведении. На допросе 30 марта 2000 г. в качестве обвиняемого с участием адвоката (т.3 л.д. 129-136) Буданов вновь изменил свои показания. Впервые упоминается чеченец Шамиль, который указал ему дом, в котором проживает женщина-снайпер. Однако, изменена дата представления этой информации: не 13-14 марта, а 23 марта. 2000 г. В отличие от предыдущих допросов, на которых Буданов показал, что он был вынужден убить Кунгаеву, так как она оказала ему сопротивление, в данном протоколе допроса с его слов указано, что Кунгаеву он убивать не хотел. А хотел лишь успокоить. Так как она вела себя очень агрессивно. То есть, делается попытка уйти на неосторожное убийство. Впервые Буданов вспомнил, что когда он «держал Кунгаеву за горло, то у него перед глазами мелькали лица всех солдат и офицеров, погибших в Аргунском ущелье». По-прежнему возраст Кунгаевой определяет 18 лет , а сама Кунгаева - дочь снайперши. Также следует обратить внимание, что Буданов по-прежнему помнит все обстоятельства удушения Кунгаевой: «Она начала рукой тянуться к пистолету. Повалив ее на топчан, я правой рукой держал ее за горло, а левой за ее руку, чтобы она со стола не смогла забрать пистолет. Потом она начала из-под моих рук вырываться, и в результате этой борьбы вся верхняя одежда на ней была порвана». Встает вопрос: а каким образом была порвана одежда, если обе руки его были заняты? «Но я руки с ее горла не убирал, минут через 10 она успокоилась, т.е. сопротивления не оказывала. После этого я проверил ей пульс. Пульса не было. Тогда я понял, что она мертва». 31марта 2000 г. на допросе в качестве обвиняемого с участием адвоката Буданов воспользовался ст. 51 Конституции РФ, но заявил, что полностью подтверждает ранее данные им показания. 22 сентября 2000 г. следователь сменился. Протокол допроса в т.4 на л.д. 19-30 оглашен на суде. Практически через полгода после предшествующего допроса Буданов вспомнил, что Кунгаева была физически крепкая девушка. Нанесла ему удар ногой, целясь в пах. Он увернулся, и удар пришелся по внутренней поверхности бедра. В ходе этого же допроса он заявил, что не проверял пульса Кунгаевой, т.к. находился в очень возбужденном состоянии, а поручил это Григорьеву и Лиеншоу. Причину изменения своих показаний не объяснил. 26 сентября 2000 г. (протокол дополнительного допроса обвиняемого т.4 л.д. 39-54) Буданов вспомнил, что глава администрации Дуба-Юрта в январе 2000 г. передал ему фотографию боевиков. В этих показаниях Буданов впервые говорит о Кунгаевой не как о дочери снайперши, а саму ее указывает снайпером и заявляет, что на фотографии она была с винтовкой СВД. Также из данных показаний следует, что Кунгаева на фотографии стояла рядом со своей матерью, также являвшейся боевиком. И вообще Кунгаева - дальняя родственница Басаева. Причину изменения своих показаний и столь яркой вспышки памяти, Буданов не пояснил ни в ходе данного допроса, ни на суде. 27 сентября 2000 г. (протокол дополнительного допроса обвиняемого в т.4 л.д. 55-68, который оглашен на суде) Буданов изменил свои показания относительно даты выезда в с Танги и своих контактов с Шамилем. И выезд, и контакт с Шамилем имели место 26 марта 2000 г., а не 23-24 марта 2000 г, как он показал ранее. Причину изменения своих показаний Буданов не пояснил . В ходе дополнительного допроса в качестве обвиняемого 3 окт. 2000 г. (протокол допроса в т.4 л.д. 69-80 оглашен на суде) Буданов пояснил: «Хочу отметить, что многие детали произошедшего между мной и Кунгаевой уже точно не помню, по этой причине я буду говорить о том, что помню. Временные рамки разговора мне сейчас, спустя такой промежуток времени после произошедшего, также трудно определять». Тем не менее, ему опять удалось изменить свои показания, припомнив, что помимо оскорбления всей российской армии, Кунгаева оскорбляла и его семью. Правда, еще не припомнил, что Кунгаева обещала намотать кишки его дочери на автомат. В этих же показаниях он стал заявлять о том, что не помнит деталей момента удушения Кунгаевой, поскольку сильно возбудился. К моменту предъявления нового обвинения 4 январе 2001 г. у Буданова в целом сформировалась та установочная защитная позиция, которую он представил в своих показаниях на суде. Единственно, он так и не вспомнил в ходе допроса 4 января 2001 г. (т. 4 л.д. 110-116), оглашенном на суде, о намотанных на ствол автомата кишках дочери, и не был готов к вопросу о том, надевал ли он ночью 27 марта 2000 г., будучи наедине с Кунгаевой в КУНГе, черные перчатки. На следствии он ответил, что не помнит. А на суде вспомнил и сказал, что не надевал.
Таким образом, с 27 марта 2000 г. по 4 января 2001 г. и по настоящее судебное заседание, показания Буданова претерпели существенные изменения по следующим позициям:
Непоследовательность и противоречивость показаний Буданова свидетельствует о его установочной защитной позиции, направленной на избежание уголовной ответственности за совершение особо тяжких преступлений.
Уважаемый Суд, теперь я перейду к третьей проблеме, т.е. квалификации действий Буданова по выезду с 26 по 27 марта 2000 г. Инкриминируемое Буданову превышение должностных полномочий при выезде в Танги, похищение и убийство Кунгаевой подтверждено в ходе судебного следствия следующими доказательствами. Я должен сказать, что мотив действий Буданова обозначен на предварительном следствии как выезд в село Танги для проверки имеющейся у него информации о снайпере, а убийство Кунгаевой - как убежденность в том, что она снайпер-боевик. Я, в силу процессуального положения, от данных положений, содержащихся в обвинительном заключении, уходить не буду. И считаю, что все сказанное мной ниже, будет соответствовать этим выводам. Но только хочу проанализировать следующие вопросы:
Я представлю свою позицию в пакетном виде. Т.е., не буду перечислять каждое доказательство в отдельности, а потом рассказывать какие факт обстоятельства оно доказывает, а пойду от противного. Ставлю фактические обстоятельства, которые, с моей точки зрения, не доказаны в суде, и по ходу буду называть те доказательства, которыми они подтверждаются.
Буданов являлся командиром танкового полка. Его обязанности определены Уставом внутренней службы ВС РФ, Уставом сухопутных войск и иными руководящими документами. В контр террористической операции он также принимал участие в качестве командира танкового полка. Оперативно-розыскные мероприятия в его функции не входили. Имеющуюся у него информацию о боевиках он должен был надлежащим образом документировать в соответствии с Наставлением по боевому обеспечению войск ч.1 «разведка», а также поставить об этом в известность представителя вышестоящего штаба и делиться этой информацией с ФСБ. Обмен информацией между этими ведомствами, обусловленный контр террористической операцией, ведется, и это очень логично, потому что когда две лошади тянут в разные стороны, телега никуда не едет. На предварительном следствии и на суде установлено, и сам Буданов этого не отрицал, что подобная информация от Буданова в данные органы не поступала, и в полку не документировалась. Показания его сослуживцев Федорова и Селиванца об имевшейся у Буданова фотографии боевиков с изображением Эльзы Кунгаевой и о том, что чеченец Шамиль указал 26 марта 2000 г. на дом Кунгаевых, как на дом, где проживают боевики, также не документировалось, что свидетельствует о значительных упущениях по службе, если такая информация имелась. На проведение операции в ночь с 26 марта на 27 марта 2000 г. Буданову никто из вышестоящего командования полком полномочий не давал. Надлежащая документация (план и т.д.) на данную операцию на оформлялась. Как следует из показаний Буданова, Федорова и Селиванца, кому-либо из командования о своем выезде за пределы полка Буданов не докладывал, замещающее себя лицо на время выезда не назначал. Это нелогично, он ведь не был в тот день пьян по версии Буданова, экспертов, защиты. Поскольку он являлся нормальным командиром, он не мог - просто в силу наработанных навыков - не оставить за себя кого-нибудь в полку на время выезда. Не мог. Это автоматом делается для длительное время состоящих на военной службе людей.
Из показаний Буданова о фактических обстоятельствах выезда, а также из показаний Григорьева, Лиеншоу и Егорова следует, что выезд был спонтанным, заранее не готовился, задачи на выезд надлежащим образом не ставились. О том, что это был выезд по прихоти Буданова, помимо отсутствия его организации, свидетельствует состав участников выезда – только экипаж БМП в составе трех военнослужащих, не имеющих опыта участия в разведывательных и специальных операциях, а также отсутствие иных подразделений (групп, которые в обязательном порядке должны назначаться для проведения подобных операций). В частности, не было оцепления вокруг дома Кунгаевых. Качаева упоминала, что Буданов дал команду «к бою!». Если он компетентен в этих вопросах, почему же не проинструктировал личный состав при выезде на операцию о порядке применения оружия? В первую войну даже разведчики и спецназовцы вспоминают, что находясь в Грозном, отправляясь на операцию, все равно командиры в обязательном порядке инструктировали их на этот счет.
Показания Буданова о том, что он старался таким образом избежать лишних потерь, являются надуманными и не могут быть приняты во внимание. Операция по захвату боевиков ночью в условиях ограниченной видимости сама по себе является опасной, требует максимальной организации. По показаниям потерпевшего Кунгаева В.У. и свидетеля Кунгаева А.У., потерпевших Кунгаевых Хаважи, Хавы, Заси, в ночь с 26 на 27 марта 2000 г. они проснулись от сильного шума работающего двигателя БМП. За это время Кунгаев Виса успел покинуть дом. Из этого следует, что приезд в Танги группы Буданова не был скрыт. Если бы в доме Кунгаевых действительно находились боевики, даже хотя бы один боевик, то потери среди российских военнослужащих составили бы 100%. Был бы убит и сам Буданов и весь экипаж. Тем более и на подходе к дому Кунгаевых Буданов не слишком заботился о скрытности и внезапности. Как следует из его показаний и показаний военнослужащих, к дому Кунгаевых они двигались открыто и безбоязненно. Лиеншоу безбоязненно перелез через забор.
...........................
В соответствии со ст. 13 федерального закона о борьбе с терроризмом, правовое решение в зоне проведения контр террористической операции предусматривает проверку у граждан документов, удостоверяющих личность, а задержание граждан допускается только в случае .... Из показаний потерпевшего Кунгаева, Буданова и экипажа также следует, что проверка документов Э.Кунгаевой не производилась. Не производилась такая проверка и у Кунгаева Адлана. А если действительно проводилась операция по захвату боевиков, как утверждает Буданов, то и А. Кунгаева также было необходимо задержать. Или, по крайней мере, проверить его документы. Тем не менее, А.Кунгаев задержан не был, а Эльзу Кунгаеву забрали по указанию Буданова без проверки документов. Вывод из этого также можно сделать один – документы Кунгаевой Э. и Кунгаева А. Буданова не интересовали. Обыск на предмет наличия оружия, снайперских винтовок также не производился. В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 12 федерального закона о борьбе с террроризмом в зоне проведения контр террористической операций лица, проводящие операцию, имеют право беспрепятственно входить в жилые помещения при пресечении террористической акции, преследовании лиц, подозреваемых в совершении террористической акции, и если промедление может создать реальную угрозу жизни и здоровью людей. Как установлено, в том числе из показаний самого Буданова, Григорьева, Лиеншоу, Егорова, в ночь с 26 на 27 марта они вошли в дом Кунгаевых и при этом не пресекали какую-либо террористическую акцию и не преследовали подозреваемых. Из этого следует, что в дом Кунгаевых Буданов вторгся незаконно. Буданова даже не интересовало, скрывается ли в доме Кунгаевых кто-либо посторонний, а также, нет ли в доме Кунгаевых оружия, о чем свидетельствует то, что обыска в доме Кунгаевых не проводилось. Данное обстоятельства подтверждаются как показаниями самого Буданова, так и членов экипажа.
Военнослужащие, войдя в дом, сразу схватили 14-летнюю Хаву, а затем, по указанию Буданова, Эльзу. Данное обстоят также показывает, что, похищая Эльзу Кунгаеву, он достоверно не знал, участвовал ли кто-либо из этой семьи в НВФ. На предварительном следствии и на суде достоверно установлено, что Э. Кунгаева, которой 18 лет исполнилось за 4 дня до гибели, была простой домашней девушкой, скромной, трудолюбивой, застенчивой, стеснявшейся мужчин. При этом она плохо понимала по-русски, что дважды в суде в своих показаниях подтвердил Буданов, рассказывая о своем диалоге с Кунгаевой. Проживала она постоянно в своей семье, ни в каких вооруженных формированиях боевиков не участвовала. Такую характеристику ей дали помимо родителей, братьев и сестер допрошенные на суде жители с Танги и близкая подруга Сулейманова Таиса. Никаких данных о том, что она являлась снайпершей, за исключением противоречивых показаний Буданова, в деле нет, стороной защиты не представлены. Нет таких данных и в отношении ее матери, потерпевшей Бошаевой, хотя Буданов в своих показаниях на предварительном следствии утверждал, что на пресловутой фотографии со снайперской винтовкой в окружении боевиков Кунгаева Э. стояла около своей матери. Уважаемым губернатором Ульяновской области Шамановым также не представлено никаких доказательств причастности Э Кунгаевой к НВФ. Хотя я полагаю, что, учитывая его поведение в период рассмотрения дела в суде (о чем свидетельствует приобщенное к делу его заявление), при наличии таких данных он не преминул бы представить их суду, сделал бы это обязательно.
Полагаю, что Буданов сам понял надуманность своих показаний о Бошаевой, как о боевике, увидев ее в зале суда, в связи с чем и не имел к ней вопросов в ходе ее допроса в качестве потерпевшей в суде. В противном случае он должен был задать ей много вопросов. Тем более, что на предварительном следствии он давал показания, что по имеющейся у него информации из оперативного источника, именно Бошаева застрелила 12 его подчиненных. На предварительном следствии и на суде Буданов отрицал, что совершенные им действия в отношении Кунгаевой в ночь с 26 на 27 марта 2000 г., являлись похищением человека. Помимо рассмотренного обстоятельства, что он проводил операцию и задерживал снайпера, Буданов пояснил, что Кунгаева сопротивления при задержании не оказывала, и сама в сопровождении военнослужащих отправилась к БМП. Буданов в своих показаниях изобразил себя в том числе гуманистом, упомянув о своем приказании накрыть Кунгаеву покрывалом, поскольку на улице было холодно. Вопреки его показаниям, потерпевшие Кунгаевы Хаважи, Хава и Хаси на предварительном следствии на суде последовательно утверждали, что находившиеся с Будановым военнослужащие применила насилие к Эльзе, которая не хотела покидать дом, кричала, убегала от них, а затем потеряла сознание, от чего ее завернули в ковер и понесли. Их показания опровергают доводы Буданова, и - в этой части - Григорьева и Лиеншоу, поскольку их показания последовательны и соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Кунгаева была увезена из дома не обутая, легко одетая. Это подтверждается показаниями потерпевших Кунгаевых об обстоятельствах похищения их сестры, документами которой даже не интересовались, которой даже не дали одеться в соответствии с погодой. Буданов в своих показаниях утверждал, что планировал утром доставить Кунгаеву в Урус-Мартан и передать ее компетентным органам. Данные его показания также надуманные. Неужели он повез бы ее в Урус-Мартан по мартовской погоде босую, легко одетую?
Итак, ночная операция состоялась, 18-летняя Кунгаева Эльза захвачена и доставлена, завернутая в ковер, в расположение части. Далее по показаниям Буданова идет якобы допрос, а затем достаточно длительная по времени рукопашная схватка между Будановым и Кунгаевой. Только за горло он ее душил около 10 минут. Могут ли соответствовать действительности эти показания Буданова? Глубокой ночью, в изолированном помещении штабного КУНГа остались наедине друг с другом с одной стороны – полковник Буданов, 37 лет, крупный мужчина, весивший около центнера, имеющий по его показаниям опыт 5 рукопашных схваток. - Не уличных драк, не молодецких стычек, а рукопашных схваток, где победитель остается только один. Вооруженный хозяин на территории вверенного ему полка. А с другой стороны Кунгаева Эльза, отметившая день рождения 22 марта , 164 см роста, домашняя девочка, которая еще в куклы иногда играла. Воспитанная в духе уважительного отношения к старшим, тем более мужчинам. Плохо говорящая и понимающая по-русски. Перед этим потерявшая сознание в ходе так называемого захвата и пришедшая в чувства, видимо, уже после того, как ее увезли из дома. По своим физическим данным (силе, массе тела) явно уступавшая Буданову. Находящаяся в незнакомой ей обстановке. Легко одетая перед незнакомым мужчиной, который также снял с себя верхнюю одежду. Перечисленные личностные характеристики и обстоятельства свидетельствуют о том, что показания Буданова о дерзком и вызывающем поведении Кунгаевой, о том, что она явилась инициатором рукопашной схватки, а он вынужден был обороняться, являются явно надуманными, данными с целью избежать ответственности за совершение особо тяжкого преступления. Это поняли даже эксперты. Они пояснили, что также пришли к выводу о непричастности Эльзы Кунгаевой к НВФ и о том, что все, что происходило в КУНГе со слов Буданова, является выдумкой.
Кунгаева из-за плохого знания русского языка не смогла бы вести диалог с Будановым. В силу своего характера и воспитания она не могла быть инициатором рукопашной схватки, а синяки и царапины Буданову она могла причинить только в одном случае – понимая, что гибнет, оказывая ему сопротивление.
На предварительном следствии Буданову не вменялось изнасилование. Не вменялись ему также какие-либо действия сексуального характера. Поэтому я заранее предупреждаю какие-либо заявления на этот счет, когда я дальше буду развивать свою позицию. Да и эксперты нам пояснили, что они выявили у Буданова сниженное либидо. Поэтому, даже если бы он и хотел изнасиловать Кунгаеву, максимум, что он мог бы сделать, – это покушение на изнасилование с ...средством. О лживости показаний Буданова об обстоятельствах происшедшего свидетельствуют другие объективные обстоятельства. Буданов утверждал, что они так сильно боролись между собой, что он разорвал верхнюю одежду Кунгаевой. В то же время, согласно заключению № 23 эксперта-криминалиста от 24 мая 2000 г. по исследованию одежды Кунгаевой, «на спинках представленных для исследования фуфайке и джемпере обнаружено по одному косо-продольному повреждению по всей длине, причиненному режущим орудием, не исключено ножом, в направлении сверху вниз и несколько слева направо от ворота и по низу. Наиболее вероятно одномоментное причинение повреждения фуфайки и джемпера в результате одного и того же движения режущим орудием». Ценность данного заключения не в том, что обвинение пытается по логике некоторых участников процесса дополнить обвинение Буданова в изнасиловании, и других сексуальных действиях, - нет, я держусь в рамках обвинения, - ценность данного заключения в том, что оно опровергает показания Буданова о том, что было в КУНГе между ним и Кунгаевой, и об обстоятельствах повреждения ее одежды. Почему следователь не указал повреждения одежды в описательно-мотивировочной части обвинительного заключения? Это упущение объясняется легко. Я думаю, у потерпевших достаточно горя от убийства дочери, чем еще заявлять иск о повреждении ее одежды. И поскольку это не имело значение для квалификации действий Буданова, данное обстоятельство следователь не указал в описательно-мотивировочной части. Более того, по одежде и «частичка» есть. Кроме того, Буданов показал, что повредил только верхнюю одежду Кунгаевой (выше пояса). Вопреки этому и в соответствии с заключением, члены экипажа БМП Григорьев и Лиеншоу, Егоров показали, что когда Буданов позвал их в КУНГ около 4 час. утра 27 марта 2000 г., и они зашли туда, то увидели что Кунгаева лежит на топчане совершенно обнаженная, голая, с запрокинутыми за голову руками. Сам Буданов также не был последователен в данном своем утверждении. С 28 марта 2000 г. в ходе допросов в качестве подозреваемого он признал, что в момент удушения Кунгаевой на той оставались только трусы. Потом он изменил свои показания. На суде он побоялся задавать свидетелям Григорьеву, Лиеншоу и Егорову уточняющие вопросы по данному обстоятельству. Пояснил следующее: «Задавать им вопросы в ходе дачи ими показаний в судебном заседании считал нецелесообразным, зная что люди не будут менять показания». Не логично, уважаемый Суд! С моей точки зрения.
Таким образом, ценность экспертного заключения, которое я процитировал, показания свидетелей Григорьева, Лиеншоу и Егорова в этой части – это опровержение версии Буданова о происшедшем в КУНГе и подтверждение обвинения о том, что он умышленно убил Кунгаеву. То, что Кунгаева Э. не выйдет из КУНГа живой, поняли даже члены экипажа БМП. Так Лиеншоу, вернувшись из очередной ходки в КУНГ по вызову Буданова, так и сказал своим сослуживцам Григорьеву и Егорову. Показания Буданова о том, что он официально проводил допрос Кунгаевой в ночь с 26 на 27 марта 2000 г., опровергаются фактическими обстоятельствами дела и другими доказательствами. Штабной КУНГ – объект, охраняемый часовыми. В ночь с 26 на 27 марта 2000 г. около него также находился часовой, однако, следуя из села Танги, Буданов дал команду часовому удалиться с поста. Данное обстоят подтверждается показаниями Григорьева, Лиеншоу, Егорова, а сам Буданов на конкретно заданный по этому поводу вопрос ответил, что он не помнит, как он дал команду часовому покинуть пост. Кроме того, если Буданов еще в доме Кунгаевых опознал в Эльзе снайпершу, которая, по его же словам, убила не менее 12 российских военнослужащих, т.е., представляла собой опасность, то было бы логично ожидать, что он после ее захвата предпримет повышенные меры безопасности, организует охрану Кунгаевой. По крайней мере, допрашивать ее будет с участием представителя полка или представителя ФСБ. По делу же установлено, по показаниям самого Буданова и экипажа БМП, что в КУНГе Буданов уединился с Кунгаевой, оттуда раздавалась музыка, а находиться рядом и никого туда не пускать Буданов поручил экипажу БМП. Данное обстоятельства и доказательства опровергают выдвинутую им версию о том, что по возвращении из Танги он проводил в отношении Кунгаевой официальное дознание. Об этом же свидетельствуют его действия после убийства Кунгаевой. Вместо того, чтобы доложить вышестоящему командованию о задержании и убийстве снайпера-боевика, Буданов, как это установлено на предварительном следствии и в суде из его показаний и показаний экипажа БМП, вызвал в КУНГ Григорьева, Лиеншоу и Егорова и приказал им закопать труп Кунгаевой с целью его сокрытия. Вопреки утверждению Буданова о том, что он дал приказание похоронить Кунгаеву, он велел своим подчиненным именно закопать труп Кунгаевой с целью сокрытия, подтвердив свое указание предупреждением, чтобы о случившемся они никому не рассказывали, иначе «у него пуль на всех хватит, еще и на контрольный выстрел останется» ( из показ экипажа ).
Утром 27 марта 2000 г. у Буданова было более чем достаточно времени, чтобы доложить о происшедшем вышестоящему командованию и поставить в известность представителей ФСБ. Однако, в указанный период времени он этого не сделал, что свидетельствует об осознании им противоправности своих действий и желании им избежать уголовной ответственности за содеянное, скрыв его.
Таким образом, показания Буданова о том, что он в ночь с 26 на 27 марта 2000 г. захватил боевика Кунгаеву Эльзу, являются надуманными, данными с целью избежать уголовной ответственности за совершенные особо тяжкие преступления, и опровергаются фактическими обстоятельствами по делу и доказательствами, исследованными на суде, показаниями потерпевших Кунгаевых, свидетеля Кунгаева Адлана, показаниями свидетелей Григорьева, Лиеншоу, Егорова, заключениями экспертиз. На основании изложенного, выводы предварительного следствия о содеянном Будановым в ночь с 26 на 27 марта 2000 г. как превышение должностных полномочий, похищении человека и убийстве нашли свое полное подтверждение в ходе судебного следствия. Отшлифовав то, что находится в обвинительном заключении, могу сказать, что выезд в с.Танги он не имел право делать, превысил свои полномочия. По его словам, выехал за снайпером. А Эльзу Кунгаеву, если у него в мозгу и была какая-то мысль, что она снайпер, - допустим, хотя этого не было, - убил он ее вопреки всем законам, не имея на это право. Фактически она снайпером не была. Он убил просто ... .
Теперь, уважаемый Суд, перейду к иным моментам, которые нуждаются в оценке. Данными судебного следствия четко установлено, что 26 марта 2000 года по дому Джаватханова был произведен выстрел по команде Федорова. Этим выстрелом была разрушена часть стены. Иск Джоватхановым заявлен только в части действий Федорова на полную сумму стоимости дома. В то же время установлено, что еще до 26 марта 2000 года указанное домовладение подвергалось разрушению иными лицами, которым Джоватхановым иски не заявлялись. Исходя из этого считаю, что достаточных данных о вине Федорова в организации полного разрушения дома Джоватханова не имеется. В связи с чем я отказываюсь от обвинения в отношении Федорова по квалифицирующему признаку «с причинением тяжких последствий» по п.В ч.3 ст. 286 УК РФ.
В отношении Багреева действия Федорова были также квалифицированы по признаку «с причинением тяжких последствий», но в обвинительном заключении не раскрыто, что под этим понимается. В связи с этим я также должен отказаться от обвинения в отношении Федорова по эпизоду в отношении Багреева по п.В ч. 3 ст. 286 УК.
Что касается иска Джоватханова, то предлагаю оставить его без рассмотрения, в том числе в соответствии с частью 3 ст. 250 УК РФ поскольку гражданский истец не явился на суд, сохранив за ним право предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства.
По иску Кунгаева по компенсации морального ущерба и возмещении вреда. Буданов при совершении им неправомерных действий в отношении Кунгаевой находился при исполнении служебных обязанностей. Поэтому, в соответствии с ГК в этом случае иск должен быть предъявлен той организации, в которой Буданов проходил службу. Военная часть 13206 не может быть такой организацией, поскольку в соответствии с гражданским законодательством не обладает признаками юридического лица. Она не прошла, я в этом не сомневаюсь, юридическую регистрацию в качестве юридического лица и не внесена в государственный реестр юридических лиц. Таким образом, поскольку иск предъявлен Кунгаевым ненадлежащему ответчику, предлагаю его также оставить без рассмотрения, сохранив за истцом право предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства.
Органом предварительного следствия в обвинительном заключении указано, что обстоятельств, смягчающих Буданову и Федорову наказание, не имеется. Вопреки этому, предлагаю признать смягчающими обстоятельствами участие их в контр террористической операции, наличие несовершеннолетних детей. Полагаю обоснованными выводы органов предварительного следствия о том, что обстоятельствами отягчающими наказание Буданову и Федорову, является неоднократность преступлений, совершение ими превышения должностных полномочий в отношении Багреева в составе группы лиц, а у Федорова также особо активную роль в совершении инкриминируемых ему деяний.
Прежде чем предлагать окончательную квалификацию наказания, я еще раз подчеркну, что данное дело уголовное, и никакого отношения к борьбе с терроризмом не имеет. И как видно из материалов дела, никакого вклада в борьбу с террором 160 полк при нахождении в пункте временной дислокации в районе с. Танги не внес. Реальных боевиков захвачено не было, не было вскрыто реальных складов с оружием. Данное дело чисто уголовное. Я понимаю, что тогда была эйфория победителей, видимо это и явилось каким-то побудительным мотивом действий, в данном случае Буданова.
С большой натяжкой можно квалифицировать это дело как неприязнь русских к чеченцам или чеченцев к русским. Это чисто уголовное дело. Безобразность его в том, - по эпизодам похищения и убийства Кунгаевой, - безобразность этого преступления в том, что нельзя забирать дитё у родителей и давить его.
А что касается эпизода с Багреевым, я предполагаю, что подсудимому Федорову до сих пор неудобно вспоминать, как он, будучи в пьяном виде, наскакивал на Багреева, бил его, кусал за бровь...
Уважаемый Суд, на основании всего, что я сказал, за исключением того, в чем я отказался по обвинению Федорова, считаю, что квалификация, данная на предварительном следствии действиям Буданова и Федорова, дана правильно и предлагаю их считать виновными.
Буданова в том, что он своими умышленными действиями при вышеописанных обстоятельствах вечером 26 марта 2000 г., являясь должностным лицом - командиром в/ч, 13206, совместно с Федоровым неоднократно избив командира разведроты в/ч ст. лейтенанта Багреева, причинил последнему телесные повреждения, не повлекшие вреда здоровью, в виде гематомы в области правого и левого глаза, отека в области переносицы, гематому левой подлопаточной области, гематому нижней трети латеральной поверхности правого бедра, незаконно ограничив его свободу, совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий с применением насилия, что повлекло существенное нарушение прав и охраняемых законом интересов общества и государства. Он же своими умышленными действиями при вышеописанных обстоятельствах в ночь с 26 на 27 марта 2000 г., являясь должностным лицом - командиром в/ч 13206, превышая свои должностные полномочия, прибыв в первом часу ночи в Танги, похитил гражданку Кунгаеву Э.В. из дома 7 по ул. Заречная с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, существенно нарушил права и законные интересы гр. Кунгаевой и ее родственников, охраняемые законом интересы общества и государства, что в последующем повлекло за собой тяжкие последствия - смерть гр. Кунгаевой, чем совершил, будучи должностным лицом, действия, явно выходящие за пределы его полномочий, повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства, с применением насилия и угрозы его применения, с причинением тяжких последствий, т.е., преступление, предусмотренное п.п. а, б части 3 ст. 286 УК РФ.
В том что он совершил похищение из дома № 7 по ул Заречная с.Танги Урус Мартановского р-на Чеченской Республики гр Кунгаевой Э.В., что повлекло за собой тяжкие последствия – смерть Кунгаевой т.е., преступление, предусмотренное п. в ч.3 ст 126 УК РФ.
В том что он 27 марта 2000 г. около 3-4 часов ночи в расположении в/ч 13206 недалеко от с. Танги в КУНГе, сдавив руками шею Кунгаевой Э.В., причинил ей перелом правого большого рога подъязычной кости, что привело к ее смерти вследствие асфиксии. Совершил убийство, т.е умышленное причинение смерти другому человеку, сопряженное с похищением человека, преступление, предусмотренное п.В ч.2 ст.105 УК РФ.
Прошу суд назначить Буданову следующее наказание.
По ст. 286 - 4 года лишения свободы с лишением права занимать должности на государственной гражданской и государственной военной службе на срок 3 года.
По ст. 126 - 8 лет лишения свободы
По ст. 105 – 11 лет лишения свободы
В соответствии со ст. 48 УК РФ, как совершившего особо тяжкое преступление, лишить Буданова воинского звания полковника и государственных наград.
Окончательное наказание в соответствии с ч.3 ст 69 УК РФ определить путем частичного сложения наказаний в виде 12 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с лишением права занимать должности на государственной гражданской и государственной военной службе на срок 3 года с лишением воинского звания полковника и государственных наград.
Подсудимого Федорова прошу признать виновным в том, что он своими умышленными действиями при вышеописанных обстоятельствах вечером 26 марта 2000 года, являясь должностным лицом – начальником штаба в/ч 13206, отдав необоснованный приказ на обстрел села Танги, совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий с применением оружия, что повлекло существенные нарушения прав гр. Джоватханова, его законных интересов и охраняемых законом интересов общества и государства. Также в том, что он своими умышленными действиями при вышеописанных обстоятельствах, вечером 26 марта 2000 г., являясь должностным лицом – нач. штаба в/ч 13206, совместно с Будановым неоднократно избив командира разведроты ст. лейтенанта Багреева, причинил последнему телесные повреждения, не повлекшие за собой вреда здоровью, в виде гематом в области правого и левого глаза, отека в области переносицы, гематомы в подлопаточной области, гематомы в области нижней трети латеральной поверхности правого бедра, незаконно ограничив его свободу, совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий с применением насилия, что повлекло существенные нарушения его прав и законных интересов и охраняемых законом интересов общества и государства, чем допустил превышение должностных полномочий, т.е., совершение должностным лицом действий, явно находящихся за пределами его полномочий, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества и государства с применением насилия и с применением оружия, т.е. преступление, предусмотренное п.п. а, в ч.3 ст. 286 УК РФ.
Прошу Суд назначить подсудимому Федорову наказание по указанной статье в виде 4 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности на государственной гражданской и государственной военной службе на срок три года.